Истории | Интервью

«Должны быть условные „пощёчины“»: директор частного театра — о поиске смыслов и средств

В начале осени нижегородский Центр театрального мастерства (ЦТМ) подготовил спектакль «Бесприданница. Покаяние» по мотивам пьесы Островского. Показы проходили на улице, на деревянной сцене Губернаторского сада: за нею — Ока и Волга, вокруг — стены кремля, на сцене — современный танец, театр от режиссёра-хореографа Игоря Шаройко и лазерное шоу от dreamlaser. Неожиданные форматы — это стиль ЦТМ. «Бесприданница» — уже не первый современный проект за шесть лет существования театра.

Мы узнали у директора и художественного руководителя театра Евгения Пыхтина, как живёт и зарабатывает деньги маленькая и независимая театральная площадка в Нижнем Новгороде.
Текст:
Анастасия Макарычева

— Недавно состоялась премьера «Бесприданницы» в новом формате. Как её встретили зрители?

— Однозначно могу сказать, что встретили мощно: конечно, это было современное действие, которое выполнило множество различных целей. Во-первых, мы всё-таки попробовали сделать коллаборацию не только команд, но и жанров, специалистов. Во-вторых, открыли, можно сказать, площадку (сцену в Губернаторском саду, — прим. «Мастеров»). 

— Вообще, какие форматы и проекты уже были в Центре театрального мастерства? Ведь вы — не про классический театр. 

— Если говорить про ЦТМ, который встал на ноги, то классического текста в его традиционном прочтении ещё не было. У нас была международная лаборатория «Линии театра», где мы работали с текстом по-разному, экспериментировали.

Мы — театр, который пробует, нам нужен поиск каких-то смыслов, форм, того, как сегодня всё это будет звучать. Но это не значит, что классический текст для нас недоступен. Допустим, у нас скоро будет постановка «Циников» Мариенгофа. Я считаю, что это классический роман нижегородца и потрясающего режиссёра. Это будет уже в этом году.

Выбирать новые формы — это закономерное развитие современного театра или способ привлечения новой аудитории?

— Когда ты знаешь какой-то алгоритм, на десятый раз это становится немножечко мёртвым, что ли. Время идет — всё меняется. Сегодня в театре важен аттракцион: раньше зрителя можно было удержать просто прочтением текста и смысловой нагрузкой, а сейчас иногда этого недостаточно, ведь у зрителя теряется внимание. Где-то должны быть условные «пощёчины».

Это не значит, что наша цель — развлекать, но выстраивание коммуникации со зрителем — это очень важно. Надо пробовать, и в процессе может что-то случиться. Что касается привлечения, то у нас нет такого, что есть рекламная задача — сделать что-то необычное, яркое. Скорее это про то, как ещё может быть выражен смысл. Есть поиск выражения этого смысла, того, как мы это чувствуем относительно времени и обстоятельств. 

Евгений Пыхтин
директор, художественный руководитель ЦТМ

— То есть это внутренняя потребность откликаться на современный мир? 

— Театр — это вообще художественное отображение действительности, поэтому мы должны быть в ногу со временем, чтобы не оставаться историческим, музейным театром. Но при этом хотелось бы сохранять традиции, школу. 

— ЦТМ — это площадка, где играют спектакли, придумывают проекты, которые выходят за пределы студии, проводят лаборатории. С чего всё началось? Как появилась идея?

После учёбы я устроился в театр «Комедия», но в какой-то момент понял, что мне необходимо продолжить учиться, и решил уехать из Нижнего. Примерно в то же время мне предложили это помещение: у меня тогда было другое дело (преподавание социальных танцев, — прим. «Мастеров»). Решил, что схожу, посмотрю, пойму, что нет, и уйду — и я ушёл, а потом почему-то вернулся. Начал думать, почему бы мою большую студию, которая у меня была на тот момент, сюда не перевести: по будням — преподавать, а в выходные — играть спектакли.

Меня многие не поддерживали, говорили, что не получится, что это дорого, не окупить. Мало кто говорил: «Давай!»

И я просто из принципа пришёл и подписал договор, потому что я устал бороться с этим отрицанием.

Я пытался просчитать всё, но в итоге просто понял, что должен это сделать: очень хотел, мне это было важно. Потом я написал Александру Борисовичу Сучкову (преподаватель Евгения Пыхтина и соучредитель ЦТМ, — прим. «Мастеров»): «Давайте строить». 

Материалы по теме

Театр Ora вышел на самоокупаемость и не планирует на этом останавливаться.

— Строили на свои собственные деньги?

— У меня были какие-то сбережения (незначительная сумма) плюс кредиты, которые до сих пор на мне висят. На половине стройки — примерно через четыре месяца — эти деньги закончились. Мы объявили сбор средств: сделали пресс-конференцию, где рассказали, что мы строим театр. Собрали приличную сумму на тот момент — около полумиллиона рублей. Этого хватило, чтобы доделать ремонт.

Первый год мы предоставляли помещение командам, которые были бездомными, без площадки. Потом была первая лаборатория, первый спектакль лаборатории, потом — фестиваль «Театральная стрелка». Как-то закрутилось всё — и вот уже прошло шесть лет.

Евгений Пыхтин
директор, художественный руководитель ЦТМ

Как получилось так, что ЦТМ стал достаточно популярным в очень короткие сроки? Были какие-то специальные пути продвижения? 

Мне кажется, это всё одержимое стремление создать театр. Наверное, всё получилось за счёт интенсивности, дикого желания делать. У нас в принципе всегда что-то происходит, всегда есть новые проекты. Может быть, это быстрый темп, который где-то нас сбивает, но из огромного желания, из больших амбиций, когда хочется создавать, привезти лучший спектакль, сделать театр горожан, создавать новые формы, и получается ЦТМ, который знают. Это частный профессиональный театр, который делает городские и социальные проекты, камерные спектакли, где очень важна честность — чтобы зритель смотрел не шоу, а смотрел в глаза актёру. Смотрел на самого себя.

— Кто ваш зритель? Чем отличаются люди, которые приходят в классический театр, от тех, кто приходит в ЦТМ? 

Наверное, возрастом: к нам приходят люди моложе. Может быть, ещё отличаются мышлением. Это не про то, что у кого-то какое-то плохое мышление, а у кого-то хорошее, — просто разное. Скорее всего, в ЦТМ ходит зритель ищущий, пробующий, думающий — в том плане, что есть тенденция, что в муниципальные театры ходят, чтобы развлечься и иногда подумать.

У нас много драматургии, где всё-таки в первую очередь надо подумать, где зрительское включение необходимо.

— Искусство в России — не самое доходное дело. Как с этим дело обстоит в ЦТМ? Как приходят деньги? 

— Я не знаю, как ответить. Большая проблема в том, что у нас нет стабильности. Понятно, что мы живём на билетах и преподаём. У нас есть любительская актёрская студия для взрослых и подростков. Но это всё впритык — так, чтобы просто содержать театр. Но, чтобы создавать новые проекты, нужен хотя бы минимальный бюджет. Как только это возникает, мы уходим «в минус» — это всегда какая-то борьба. Хотелось бы, чтобы мы могли содержать актёров, делать большие постановки, социальные исследования. С этим отчасти помогают гранты: для молодого частного театра мы их выиграли уже довольно приличное количество. 

— Сколько?

— Больше 10 за четыре года. Понятно, что в ковидный год всё это не очень работало: я тогда написал около 12 грантов, а выиграл ноль. Это колоссальный труд — придумать, написать, просчитать, напрячь людей. А потом раз — и не выигрываешь.

В общем, точно нужно понимать, что ты делаешь, нужно понимать людей, кто и что будет делать. В последнее время помогает министерство культуры: это ещё один путь, который на данный момент имеется. Раньше не было такого.

Евгений Пыхтин
директор, художественный руководитель ЦТМ

— Наверное, тут совпало, что Нижнему Новгороду исполнилось 800 лет и больше внимания стали уделять культуре.

У Нижнего появилось какое-то лицо — до этого оно было очень размыто: красивый город, но… А подготовка и празднование 800-летия города дало огромный толчок: туристический, экономический, идеологический. Всё стало другим. Думали: «Продолжится ли после юбилея?» — вроде продолжилось. 

— Из чего складывается стоимость спектакля?

— Да из всего. Во-первых, техническое оснащение, которое зависит от того, какая техника будет, какие специалисты, — в общем, от того, что мы напридумывали.

Можно на стуле играть, а можно использовать те же лазеры, которые были в «Бесприданнице», проекторы, определённый свет.

Что касается специалистов, то опять же можно справляться собственными силами, а можно пригласить топовых экспертов. Мы делаем то и другое. Третье — это оформление: детализация стоит дорого. 

— Какой спектакль стал самый дорогим? 

«Бесприданница». 

— Сколько, например, стоил спектакль «Бесприданница»?

— Я не могу этого сказать. 

Сколько стоит аренда помещения?

Сцена и гримёрка — это около 100 квадратных метров, к тому же у нас есть ещё репетиционный зал, склады. В месяц выходит чуть больше 150 тысяч. Также нужно платить сотрудникам. При этом нужно учитывать, что есть ещё летние месяцы, когда доход падает. 

— Что такое театр лично для тебя?

— Попытка разобраться в жизни, я думаю. Попытка создать что-то, какой-то продукт, может, даже идеальный театр, который разбудит сердца, который как-то будет воздействовать на людей: кто-то посмеётся, кто-то поплачет. Хочется создать какую-то эмоциональную среду. Как это описать?

 Что-то создаётся, и человек начинает улыбаться, он что-то внутри чувствует, чего давно не чувствовал.

Репетиционный процесс — это колоссальный мозговой катарсис, это эмоциональное обогащение не от того, что я сейчас сыграю, а от того, что ты как будто понял взаимоотношения людей, как будто капельку понял про себя. Театр — это то, что связано с любовью. Это сложная деятельность. Вроде бы ты свободен и одновременно несвободен.

— Можно ли назвать ЦТМ свободным? 

—  Вообще, что такое свобода? Вот моя профессия. Вроде бы свобода: я не сижу в офисе до 18:00, но я сижу в ЦТМ до полуночи. Если меня спросят, счастлив ли я от своей работы, я отвечу: «Да». Но у меня нет выходных — вообще их нет. Я круглосуточно работаю. Я страдаю от этого? Страдаю. И в этом, получается, тоже некоторая несвобода. Да, мы свободнее в плане какой-то воли, высказываний и так далее, но несвободны в другом. 

И вот, если говорить о ЦТМ, я не знаю, свободен ли ЦТМ, но я надеюсь, что он независим. Нам в принципе разрешают делать то, что, наверное, не разрешат городским театрам. Мы выбираем ту драматургию, которую мы хотим. Мы делаем те спектакли, которые хотим. Мы делаем те форматы, которые хотим. Мы можем весь сезон ничего не делать или делать кучу проектов на разные темы. Зависимость от финансовых обстоятельств, конечно, всегда присутствует. Есть потребность стулья обновить, например. В общем, смотря какая свобода.

Евгений Пыхтин
директор, художественный руководитель ЦТМ

Фото: ЦТМ ВКонтакте