Хип-хоп-вечеринки Bounce появились в Воронеже в 2017 году, когда Вове Orange и Марине Мохимо негде было тусоваться под любимую музыку. Они хотели провести мероприятие для своих, но сразу стартовали на самой модной площадке города. За три года они делали тусовки в стриптиз-клубе, заброшенном доме, бизнес-центре и на андеграундной репетиционной базе. Вове и Марине интересно искать новые места и форматы, продвигать культуру. Но как и у заведений, у вечеринок тоже есть срок жизни — скоро пройдёт прощальная. «Мастера» узнали у Вовы, как собрать вокруг себя комьюнити, сделать нелегальный клуб, но при этом не привлечь внимание полиции, и возможно ли зарабатывать на тусовках.

— Когда и почему вы начали проводить вечеринки?

— Изначально мы с Мариной (позже к нам присоединился наш друг Никита Wabi) не рассматривали Bounce как коммерческий проект: просто хотели сами потусить под музыку, которая нам нравится. Нас объединил похожий музыкальный вкус. Сейчас это может звучать дико, но в 2017 году в городе никто не играл хип-хоп. Многие его слушали, но ещё стремались, особенно русского хип-хопа: это было стыдно. А мы были большими любителями этой музыки, и тогда я практически больше ничего не слушал. Плюс смотрел на московские вечеринки и понимал, что хочется так же. Из-за своей потребности и сделали.

Мы сразу задумывались о будущем и хотели провести серию вечеринок. Вообще, мы поставили глобальную цель — собрать комьюнити людей, с которыми нам будет интересно. Поэтому долго вынашивали идею, продумывали визуальную часть, чтобы захватить определённую аудиторию.

— А вы тогда много тусовались? Понимали, как делать вечеринки?

— Почти нет. Я не любил тусоваться из-за музыки. Марина свела меня с организатором вечеринок, и я начал задавать глупые базовые вопросы вроде «Какая зарплата у диджеев?». Потом он бросил фразу: «Как ты собираешься что-то делать, если вообще в этом не варишься». Меня это так замотивировало: «Сейчас я вам всем покажу!». Собственно, время расставило всё по своим местам.

— Вы проводите вечеринки не только в барах, но и в локациях, в которых не предусмотрены такие мероприятия. Расскажи, в каких необычных местах вы делали вечеринки?

— Мы стараемся не повторяться и не делать вечеринки в одном месте — всегда придумываем что-то новое. В какой-то момент мы решили уйти из просто рэпа в чуть более взрослую эстетику и сделали вечеринку в Сабурове (площадка на седьмом этаже бизнес-центра на берегу водохранилища с панорамным видом на город, — прим. ред.) с дресс-кодом — костюмами и роскошными платьями. Сначала все нос воротили: «Фу, какой дресс-код». Но в итоге за ночь прошли около 600 человек — одна из самых успешных вечеринок. И люди были одеты именно так, как мы хотели.

— Почему решили сделать всего две вечеринки в стриптиз-клубе, а не проработать месяц? Вы же проделали такую работу.

— Всё же приедается, абсолютно всё. Вообще, мы планировали одну вечеринку, а потом поняли, что очень много сил туда вкладываем, и в последний момент решили, что нам нужна вторая. Возможно, это было ошибкой, потому что на второй день было меньше людей.

— Но зато в первый день было столько, что больше бы просто не поместилось. 

— Очереди на входе я одновременно и люблю, и не люблю. С одной стороны, неприятно, что многие не попадут. 

За два дня прошли человек 500. В итоге мы заработали не так много относительно вложенных усилий: около 30 тысяч на двоих. Но в плане концепции, продумывания и организации это одно из самых сильных наших мероприятий, если не самое. Это греет. 

— В какой момент вы поняли, что вокруг вас появилось комьюнити?

— Когда устроили вечеринку на год [с момента основания Bounce] в андеграундном клубе. Тогда многие люди ходили в места, а не на вечеринки. Им было пофиг, что там играло. А мы поставили цель — собрать своё комьюнити и привести куда угодно. Поэтому год мы решили праздновать не в популярном месте, а в Eana — на площадке, известной только узкой тусовке. Мы понимали, что там не будет «проходимцев». 

— Что помогло вам собрать это сообщество?

— На тот момент мы играли музыку, которой больше нигде не было, поэтому с первых вечеринок к нам начали подтягиваться люди. Плюс у нас визуал клёвый, а не просто фотографии: на тот момент мы снимали всё на плёнку, делали стильную и модную обработку, подхватывали тренды. Нам хотелось сделать что-то незаурядное. Мы продвигали не просто хип-хоп, а скорее образ жизни.

Сейчас мало, чтобы люди просто рассказывали друг другу и все приходили. Это так не работает. Нужно трудиться над своим имиджем и преподносить его умело. Нужно постоянно искать что-то свежее и следить за новинками не только в музыке, но и продвижении. Мы одними из первых в городе начали работать с репостами в инстаграме (делать скидку на вход за репост в сторис, — прим. ред.). Ты заходишь в инстаграм, и тебе уже надоедают эти репосты друзей. Но куда бы ты ни делся, ты будешь знать о вечеринке. 

— Как быстро вы начали зарабатывать?

— Первый платный вход был вечеринке на пятой. Первые деньги мы увидели спустя год. У нас и мысли не было рубить бабки: мы просто кайфовали. Мы и сейчас не считаем, сколько можем заработать: только думаем, как окупиться. Конечно, приятно, когда есть плюс, но это не цель. Вечеринки — это скорее отдушина.

— Расскажи о самой успешной в коммерческом плане вечеринке. 

— Как-то мы сделали вечеринку в «Пушке» на двух танцполах — открытом на улице и в баре внутри. У нас есть ответвление — серия вечеринок Kiss Land с r’n’b-историей. Если Bounce — это разнос и стиль, водка с рэпом, но красиво, то Kiss Land — это любовь, дружба, жвачка.

— А какая вечеринка была самой дорогой?

— В Сабурове, если учитывать, что там не было привоза. Общий бюджет был больше 100 тысяч рублей: 60 тысяч ушло на аренду помещения и персонала. Остальное — на видео для промо, фото на вечеринке, браслеты, диджеям. Везде по чуть-чуть, а потом цифра шестизначная. В итоге всё окупилось: вход стоил 300 с репостом и 500 без него, а за ночь прошли около 600 человек. Мы получили примерно по 15 тысяч. 

— Несколько лет назад заведения жаловались, что люди не готовы платить за вход даже 200 рублей. Вы тоже с этим сталкивались? Как изменилась ситуация в последнее время?

— Когда только начинали, было тяжеловато. Сейчас мы преодолели эту проблему. Просто люди не видят всё, что стоит за организацией, — они могут не понимать, что одна вечеринка может стоить тысяч 120. Платный вход — это не всегда жажда наживы, а по большей части — это необходимость. Мне как организатору хочется воплощать свои идеи, а для этого нужны деньги. 

— Летом работают открытые площадки с бесплатным входом. Как выдерживаете конкуренцию с ними?

— Летом тяжело делать вечеринки вне открытых и попсовых локаций: народ всегда выберет более простое. 

— Было ли у тебя когда-нибудь желание бросить всё и больше не заниматься вечеринками?

— Было один-единственный раз после привоза ЛАУД (группа из Уфы, делающая танцевальную хаус-музыку, — прим. ред.). Причём были хорошие отзывы, но для нас это худшая вечеринка. Её планировали в новой локации — огромном холле над кафе, — но в последний момент они нас киданули. Сказали, что служба безопасности не разрешила. С тех пор мы подписываем контракты с такими местами. 

Мы понимали, что не можем отменить концерт. Начали искать площадку, свободной оказалась только Station mir — не лучшее место. Мы договаривались на саундчек: приходим, а они не знают о саундчеке, и единственный пульт стоит в соседнем зале на другом концерте, который будет идти до 23:00, — у нас вечеринка в 23:00.

Было очень много потасовок: ЛАУД исполняет свою самую добрую песню, и я вижу, что на танцполе начинается драка. Ребята выходят махаться на улицу, человек 20 идут смотреть — мы со всех срезали браслеты. 

В итоге мы ещё и влетели на 50 тысяч рублей. Это привоз, поэтому расходы были больше 100 тысяч. Нам пришлось в последний момент искать аппаратуру, поэтому расходы заметно выросли. А людей пришло меньше: одно — когда ты делаешь в новом споте в центре, а другое — едешь в странное место на окраине.

— Как ты нашёл в себе силы сделать следующую вечеринку?

— Как это бывает, ты перебесишься, но всё равно это дело любишь и продолжаешь. 

— Осенью 2019-го ты с другими ребятами сделал андеграундный клуб «Корпус Е», который проработал всего три недели. Расскажи о нём. 

— Это совместный проект трёх команд — LOUD1LOUD1 (техно-вечеринки, — прим. ред.), Bounce и Миши Барабашова (арт-директора «Пушки», — прим. ред.). До этого у нас был нереализованный проект. В декабре 2017-го мы хотели делать вечеринки в ДК Железнодорожников: там очень красивый холл. Мы думали снять его на три выходных и сделать три вечеринки от каждой команды, но на этапе подписания контракта они дали заднюю из-за продажи алкоголя. Потом ребята из LOUD1LOUD1 нашли заброшенный дом в центре и захотели свой андеграундный клуб. Заведений же немного, а потребность есть. 

— Почему «Корпус» проработал так мало?

— Там же легального ноль. Если ты будешь долго делать, то тебя возьмут за хвост и тогда ничего хорошего. 

— В столицах есть общее настроение, когда на вечеринки врывается полиция. На той же Gamma снова такое было. Сталкивались ли вы с полицией в «Корпусе»?

— В первый сезон всё было чисто максимально. Может, были жалобы от соседей, но до посещения полиции не доходило. Чтобы у тебя были проблемы-проблемы, нужно дойти до более высоких инстанций. У нас просто нет событий такого масштаба. Если мы говорим про «Корпус», то это полный андеграунд, о котором знала только определённая тусовка. Если бы дольше просуществовало, тогда бы, может быть, и начались проблемы.

— Как за последние три года изменились тусовщики и их вкусы?

— Три года назад то, что мы делали, считалось андеграундом, а теперь это вошло в мейнстрим и выглядит уже как коммерческая история. Хип-хоп сейчас — главная музыка, что отразилось на людях. Раньше приходили только ценители — сейчас все подряд. Как раз на последней вечеринке мы заметили, что было мало знакомых лиц, которые обычно у нас тусуются. Это нормально, что людям нужен постоянный рефреш. Как у заведений есть свой срок жизни, так и у вечеринок. Не нужно загоняться и думать, что мы сдали не так, а нужно понимать причины и делать выводы.

— Ты думаешь в Москве заниматься вечеринками?

— В том числе. Помимо вечеринок, я занимаюсь менеджментом артистов, в основном lowlife (он играл на первой вечеринке Bounce, там Вова с ним познакомился, — прим. ред.). Мы переезжаем туда командой, и основные силы буду вкладывать в продвижение ребят. И, конечно, хочется играть. Я играю некоммерческую музыку, поэтому в Воронеже меня редко куда-то зовут: нет площадок, а в Москве больше возможностей.

— Какие идеи для последней вечеринки?

— Хочется простоты. Мне кажется, что нашу крутость мы уже доказали. Поэтому хочется, чтобы мы просто собрались своими ребятами и хорошо отдохнули, а не готовиться к этому две недели. На прощальной вечеринке мы все просто отлетим, я уверен. 

— Ты бы посоветовал сейчас начинать заниматься вечеринками?

— Всё зависит от желания. Конечно, путь не самый лёгкий, но если у тебя есть что-то интересное, то всё получится. Помню, разговаривал с парнем, который хотел свою вечеринку. И я спрашиваю, мол, в чём концепт мероприятия, чего ты хочешь? И он: «Я хочу стоять такой крутой на сцене и всех водой поливать». Далеко пойдёт.