Граффити на стену

Основатель компании Александр Кузнецов окончил математический факультет Омского государственного университета, затем аспирантуру, преподавал, работал программистом и параллельно делал разные проекты в сфере IT, например, первый сайт про омскую культуру.

В начале 2010 года он придумал «Живое граффити». Тогда ВКонтакте ещё были популярны пользовательские рисунки «на стену» себе и друзьям, а Саша сделал приложение, которое позволяло превратить процесс создания «граффити» в короткий мультфильм.  

Приложение быстро стало популярным, за 2-3 года через него прошло порядка 20-25 миллионов человек. Первое время на этом практически невозможно было заработать — ВКонтакте тогда ещё не предусматривал способов монетизации — но вокруг приложения образовались гигантские сообщества, несколько групп по 100 тысяч человек. Для их модерации Александр позвал Евгения Бойченко — вместе они устраивали в сообществах конкурсы рисования и занимались техподдержкой.

Впервые монетизировать приложение удалось через «голоса» — валюту социальной сети, которую пользователи покупали за реальные деньги, а потом тратили внутри платформы. Через полгода работы «Живого граффити» Александр смог их вывести, и получил 50 тысяч рублей.

Это произошло 1 ноября — этот день теперь считается официальным днём рождения Live Typing. На первое время друзья назначили себе зарплату в 15 тысяч рублей — только Владу немного больше, потому что у него на тот момент уже был ребёнок. Первой инвестицией в бизнес стал ноутбук, который купили для Жени в его же магазине, а первый офис компании разместился в университете Саши.

Особенности позиционирования

«Живым граффити» команда проекта занималась с 2010 по 2012 год. Это приложение было основным продуктом: параллельно к нему пытались запустить версию под Android, но она не пошла. К тому времени штат компании увеличился до семи человек; все они развивали продукт, добавляли новые функции. Продвигать «Живое граффити» помогали художники, которые с помощью этого простого инструмента рисовали фотореалистичные картинки, а монетизированию способствовали рекламные интеграции с большими брендами.

Но в итоге проекту аукнулся возраст аудитории. В 2012 ВКонтакте усреднили цены на размещение рекламы и взяли её продажу в свои руки, и оказалось, что рекламодатели не готовы платить за 8-летних пользователей усреднённые цены, которые повысились в пять раз. Поток денег у компании кончился.

Все продажные процессы компании почти сразу были направлены на Москву — в Омске заказчиков на тот момент не нашлось. Тогда компания не занималась дизайном и работала по чужим макетам.

Тогда же команда занялась «поиском себя» на рынке и решила продвигаться как студия мобильной разработки, хотя на тот момент в команде из семи человек был только один, разбиравшийся в этой сфере.

Сейчас Live Typing входит в топ-10 разработчиков мобильных приложений, хотя в России их уже не 20, а около 200. В «Рейтинге Рунета» по итогам 2019 года компания стала второй среди разработчиков дизайна мобильных приложений в России. 

Двукратный рост и неэффективность сотрудников

Александр признаётся, что первые полтора года заказной разработки команда надеялась в будущем вернуться к «Живому граффити», сделать на его основе другой продукт, который мог бы снова приносить деньги.

В 2013 году к Live Typing присоединился Денис. Тогда же компания стала быстро расти — примерно в два раза каждый год, и по оборотам, и по количеству людей, говорит Александр. В итоге команде пришлось перепридумывать внутренние процессы и впервые привлечь наёмных менеджеров — до этого все проекты вёл один Влад.

Обороты продолжали расти, и, по оценкам основателей, где-то к 2016 году компания достигла текущего уровня: последние 2-3 года показатели находятся почти в неизменном состоянии: что-то новое появляется, что-то уходит. Рост стал не таким взрывным — 15-20% в год. Александр считает, что для компании такого размера это вполне нормально.

Кроме этого в 2016 году Live Typing пытались открыть офис продаж в США. Один из партнёров компании переехал туда по личным причинам и начал налаживать контакты с местными потребителями. Но по прошествии трёх лет стало ясно, что попытка была скорее неудачной:офис продолжает действовать, но экономический эффект нулевой — он себя окупает, но не развивается. Представление о том, что нужно сделать, чтобы всё заработало, у команды есть — но, как говорит Александр, это требует существенных инвестиций, средств на которые сейчас нет.

Клиенты, награды и свои фрилансеры

Сейчас компания занимается дизайном и клиентской разработкой, работает с серверами. По словам Евгения, наличие таких компетенций в штате позволило отказаться от работы с агентствами, которые постоянно задерживают платежи, и начать работать с клиентами напрямую. Благодаря этому у Live Typing появилось больше интересных проектов, возросли бюджеты. Со временем компания сформировала пул фрилансеров, которым отдаёт работы на субподряд и теперь сама становится, по сути, полносервисным агентством.

Но команда признаётся, что потеряла на этих проектах много денег: им не удавалось найти баланс между перфекционизмом и зарабатыванием денег. В итоге приложение, которое по предварительной оценке договорились сделать, условно, за 100 рублей, возрастало в цене до 500, и разницу компании, разумеется, никто не доплачивал.

Значимым событием в компании называют проект «Иль де Ботэ» — одного из пяти крупнейших продавцов парфюмерии и косметики в России. Live Typing делали для них мобильное приложение.

Однако те проекты, которые компания делала несколько лет назад, сейчас на рынке считаются достаточно мелкими, в том числе потому, что в 2013-2014 году разработчики работали преимущественно со стартапами. Со временем основными клиентами Live Typing стали «Яндекс», Лаборатория Касперского, Mail.ru и так далее — хотя именно небольшие проекты помогли им собрать награды во всех основных российских конкурсах, о которых команда мечтала несколько лет.

Бабушки, ошибки, фидбек

В качестве одного из примеров своих ошибок ребята вспоминают проект «Бабушкометр». Они сделали на заказ сайт, на который мог прийти любой стартапер и оставить заявку со своим номером телефона: ему перезванивала бабушка, которой он должен был объяснить суть своего проекта. Если бабушка ничего не понимала, человек должен был сделать для себя вывод — и внести изменения в стартап.

Проект сам подавался как стартап, но на самом деле был временным пиар-ходом: заказчики таким образом надеялись создать базу стартаперов для последующего взаимодействия. Бабушки, впрочем, были настоящими — на телефон создатели сервиса посадили восемь бабушек, которых нашли через знакомых.

Когда «Бабушкометр» подошёл к своему логическому завершению, у исполнителей, которыми и являлись Live Typing, запросили базу, ради которой всё и затевалось. И тут возникла проблема: вместо 2000 контактов, которые оставили на сайте, в базе оказалось только 100 человек.

Клиент, конечно, расстроился, и ему пришлось вернуть деньги. С тех пор в Live Typing ввели правило: конечную цель проекта должны знать все участники команды. А руководству пришлось ещё и учиться работать с ошибками — и давать людям необходимый фидбек.

Саша считает, что наказывать за ошибки вообще нельзя — это убивает мотивацию что-либо пробовать. «Люди перестают экспериментировать — это деградация, а мы не хотим делать из человека автомат. Может, в каких-то отраслях это работает, но точно не в нашей» — говорит он.

Переезд, либеральность и децентрализация

Live Typing, несмотря на свой многократный рост в течение последних лет, остаётся омской компанией. При этом локальный патриотизм у её создателей весьма умеренный.

Женя уточняет, что при этом компания ориентируется на российский рынок — но не только на Омск. При этом в Омске есть и свои ограничения: стать крупной компанией вроде Luxoft здесь не получится, считает Александр.

От переезда создателей компании отделяют разные причины: не хочется терять связи, долго добираться до работы. Жить так же, как в Омске, но где-то ещё они тоже не видят смысла, а ещё им не хочется терять внутреннюю либеральность своей компании — в омском офисе Live Typing, говорит Женя, всё по-семейному, и «нужно очень любить трудности, чтобы переехать отсюда куда-то в Америку».