— Сергей, до того как вас нашёл, я даже не слышал слова «пинхол», наверное, как и многие. Расскажите, что это и как работает?

— Думаю, даже среди фотографов не все знакомы с этим понятием и в руках не держали такой инструмент. По сути, это то, с чего начиналась фотография, как вообще появились камеры. Пинхол-камеру можно сделать из любой ёмкости — грецкого орешка, пакета из-под молока, банки, — в которую не проникает свет. На одной из её стенок находится небольшое отверстие, а на противоположной крепится светочувствительный материал — фотопластинки, как в совсем доисторические времена, либо фотобумага. Из-за определённых оптических законов всё то, что находится перед камерой, проецируется через отверстие на светочувствительный материал в перевёрнутом виде.

Это простейший вид такой конструкции, но, конечно же, они могут быть и сложнее. Если мы используем фотоплёнку, в коробке появляются рычаги перемотки. Иногда нам нужно получить определённый формат кадра — квадратный или панорамный, — и тогда появляются разные перегородки, чтобы ограничить пространство. По сути, это всё — абсолютно никакого электричества. Если вы используете плёнку, у вас есть окошко с номером кадров — вот и весь интерфейс.

— Что с характеристиками ваших камер: какое там разрешение, дальность съёмки, регулируется ли фокусировка?

— Фокусировка здесь абсолютно бесполезна, потому что резким будет всё, что попадает в кадр. Правда, резкость не та, к которой мы привыкли в обычных камерах. Плюс прямолинейность перспективы: никаких заламываний краёв даже при очень широком угле обзора — всё прямолинейно.

— И получается, когда вы фотографируете, вообще не видите даже примерный охват будущего снимка? Всё вслепую?

— Да, как такового видоискателя нет. Только благодаря своей интуиции и опыту можете предположить, что попадёт в кадр. Вам известны угол съёмки и охват, но это не настолько точно, как у обычных камер. И в этом тоже есть момент неожиданности, когда ты потом проявляешь плёнку и видишь результат.

— Как вообще вы пришли в фотографию и в какой момент начали делать пинхол-фотоаппараты?

— С фотографией познакомился после окончания университета: мне тогда подвернулся старенький папин «Зенит». Попробовал — и сразу влюбился, очень много занимался фотографией, правда, в классическом понимании. Тогда же я и узнал о существовании пинхол-камер, но это долгое время оставалось где-то на периферии моего сознания, и я за это не брался.

Году в 2009 мы поехали с друзьями в Гватемалу, и я подумал, что такую экзотическую страну нужно снимать экзотической камерой. Для поездки туда сделал свою первую пинхол-камеру из обычной пластиковой мыльницы. У меня мало что получилось: там было ужасное качество, хуже не бывает, но мне понравился сам процесс.

Лет через пять я устроился педагогом дополнительного образования в детско-юношеский центр, где вёл фотокружок. Мы с детьми проходили пинхол-фотографию и делали камеры из спичечных коробков. Тогда я вспомнил свой опыт с мыльницей и задумался о том, чтобы делать пинхолы для себя. С тех пор я стал понемногу пробовать.

— Это были камеры примерно того же уровня, как и сегодня, или что-то попроще?

— На тот момент это как раз уже были коробочки из «плавника» — деревьев, которые по морю болтались, а потом их вымыло на берег, и они уже без коры, сглаженные, высушенные на солнце. Я нашёл очень красивый граб, спилил себе кусок и сделал первые камеры из той серии, которую делаю сейчас. В 2014 году я их выложил на Etsy, и буквально сразу у меня всё раскупили. Тогда же я и ушёл в свободное плавание, начал заниматься только пинхолами. Со временем, конечно, камеры стали другими: добавился разный дизайн.

— Есть ли у вас любимые породы дерева?

— Мне очень нравится граб, может быть, в силу того, что я с него начинал. Несмотря на то что он труден в обработке (его иногда называют «железным деревом»), он имеет очень интересный цвет.

У нас много «плавника», среди которого иногда встречается подгнивший клён или подгнившая берёза. Звучит, возможно, странно — «подгнившее», — но получаются срезы с очень красивой фактурой.

— Помимо внешнего вида, делятся ли ваши камеры на типы?

— Последние несколько месяцев я стал использовать линзы, и это опять же отсылает нас к истокам фотографии. Познакомился с человеком, который поделился секретами конструкции, и сейчас при его технической поддержке я начал делать камеры, которые снимают на фотобумагу, заряженную в специальные кассеты. Это уже правильнее называть камерами-обскурами. Здесь два основных отличия от пинхол-камер.

Во-первых, использование линзы влияет на характер изображения: по центру оно получается резкое, как мы привыкли видеть в обычных фотоаппаратах, а по краям — очень размытое. Линза находится статически, но сейчас я думаю над конструкцией, чтобы можно было настраивать резкость.

И второе: из-за фотобумаги чуть сложнее в том плане, что надо снова её переснимать или сканировать, чтобы затем из негатива получить позитив.

— Можете выделить, за что именно вы полюбили пинхол-камеры?

— Прежде всего за то, о чём я ещё не упомянул, — пикториализм. Это направление, которое сближает фотографию с живописью и графикой, и она перестаёт быть знакомой нам в обычном понимании передачи реальности. Живопись мне всегда была очень симпатична, особенно импрессионисты, и, как только я узнал, что в фотографии существует пикториализм, мне сразу захотелось попробовать.

Если же говорить не о внешней технической, а о внутренней стороне, то здесь медитативная созерцательность сопровождает весь процесс — от зарядки фотобумаги в тёмной комнате при свете красного фонаря до самой съёмки. Ты стоишь рядом с камерой пять минут и понимаешь, что в течение этого времени магия происходит внутри коробочки: свет проникает и пишет (так раньше фотографию и называли — «светопись»). 

И ещё я по натуре такой человек: если взять живопись, я буду маслом часами выписывать каждый мазок, чтобы всё было чётенько. Но внутри всегда было чувство, что мне хочется другого: как импрессионисты — взять и несколькими мазками передать ощущение, настрой. А я так не умею, и это барьер, который всегда пытаюсь переступить.

Это внутренняя сторона того, что я делаю, а моё старание здесь проявляется в работе с деревом.

— Вы говорили о художниках. Теперь постоянно работаете вместе? 

— Нет, это периодические опыты. У меня есть небольшая серия камер, расписанных разными людьми, которых я просто по дружбе за определённую сумму просил. Мне вообще симпатична идея коллаборации. Для одной из последних камер друзья-ювелиры сделали мне латунные ручки-перемотки и вставку во фронтальную часть, потому что мне нравится, как латунь сочетается с деревом, и я стараюсь её использовать.

— Вы уже упоминали площадку Etsy, на которой россиянам теперь закрыта возможность торговать, но я видел, что ваш магазин до сих пор доступен по ссылке. Он работает?

— Тут, получается, подпольный вариант: у меня друг живёт в Швейцарии, и он оттуда мне ещё раз открыл магазин — с его помощью я там выкладываю товары. Помимо Etsy, с самого начала у меня были eBay и Big Cartel, где тоже можно открыть свой магазин и торговать, перечисляя небольшую комиссию. Но из-за санкций это прекратило работу.

— Инстаграм и сайт у вас описаны на английском языке. По-прежнему есть заказы из-за границы? 

— Мой рынок всегда был по всему миру благодаря тем платформам, о которых уже сказал, и я как-то не особо ориентировался на российского покупателя. У меня иногда заказывали в России, но только то, что видели в инстаграме или через знакомых. Иностранных заказов сейчас мало: на Etsy пока продажи не идут, поскольку магазин возобновил не так давно. Последняя моя посылка за границу была пару месяцев назад: ещё есть такая возможность — скажем спасибо Почте России. Если раньше по всему миру я продавал пять–шесть камер в месяц, то сейчас это несколько камер и в основном у нас.

Говоря о продажах, я вижу продвижение в сотрудничестве с магазинами аналоговой фототехники, чтобы люди могли физически видеть эти камеры, потрогать их, поснимать. Не так давно на меня вышли ребята из Цюриха, приобрели сразу несколько аппаратов для своего магазина. С ними предполагается дальнейшее сотрудничество.

— Можете вспомнить самый прибыльный период — сколько вы продавали и когда это было?

— Наверное, 2016-й или 2017-й: у меня несколько раз покупали галереи, которые нашли меня через Etsy. Например, где-то в Миннесоте была выставка, посвящённая альтернативным фотографическим процессам, и специально для неё они купили у меня за один раз пять камер. Несколько раз такое было, и это не считая того, что параллельно шли обычные продажи, — в общей сложности тогда удавалось получить 80–90 тысяч рублей в месяц.

— С чем связываете то, что интерес выше у покупателей за границей, чем в России?

— Я не думаю, что здесь есть различие в популярности пинхол-фотографии; просто мир больше, чем Россия. Есть, конечно, отдельные страны, где пинхол-фотография более популярна: например, в Латинской Америке. Там есть свои активные сообщества, и я вижу просто по моим подпискам, по той информации, которой они делятся, очень много мастер-классов, выставок, в которых я не раз участвовал… Они открыты к сотрудничеству.

Я ориентируюсь на рыночную стоимость таких камер, хоть это и очень узкий сегмент, к тому же делаю наценку на то, что это авторский продукт. Поэтому из-за цены в России продаж меньше: если в среднем камера стоит 150 долларов, то кто-то из наших скажет, что сделает сам. А те же 150 долларов для американца — это совсем другие деньги.

— Всё-таки думаю, что часть читателей начнёт копить. Тем, кто захочет попробовать сам, что можете посоветовать?

— Не бояться, взять и начать делать. Абсолютно не важна конструкция, главное — чтобы не проникал свет. В интернете много информации о том, как это работает, много инструкций и схем. Вы, несомненно, получите определённую радость от создания своей камеры, которая может иметь продолжение, и это радость подтолкнёт вас к созданию не просто баночки, а чего-то более серьёзного.