Bazr (@bazrcoffeebar и @bazrvintage) — проект из Нальчика, объединяющий под своей крышей и винтажный магазин одежды, и винтажный спешлти-кофе-бар. Пространство здесь разделено на две части. В «кофейной» — рубеж XIX и ХХ веков, джаз, деревянная барная стойка и антикварные шкафы. В «магазинной» — атмосфера нулевых, андеграунд, хип-хоп и редчайшие вещи со всего мира. И это, пожалуй, самая большая концентрация винтажа в Нальчике (а может, и на всём Северном Кавказе).
Почему от ремонта помещения отказались почти все специалисты, зачем миру винтаж, если бежевые кофейни ещё в тренде, и как у этих ребят получается снимать не рилсы, а кино, — об этом и многом другом расспросили сооснователя Bazr vintage store&bar Адлана Эшиева.
— Магазин винтажной одежды Bazr — это дополнение к кофейне или кофейня — это дополнение? Или вообще это два разных проекта? Расскажите эту историю.
— Пространство Bazr началось с магазина винтажной одежды, а именно с поездки в Стамбул в ноябре 2022 года, где мы оказались нашей командой (семьёй) из четырёх человек. Прогуливаясь по Стамбулу, мы набрели на винтажный магазин одежды под названием KirikAlt и были очарованы его вайбом и музыкой.
Мы поняли, что хотим открыть в Нальчике винтажный магазин и на следующей неделе уже ездили по всем винтажкам Стамбула и собирали одежду для грузоперевозки в Нальчик. Так, в январе 2023-го начался Bazr vintage в онлайн-формате. Продолжалось это год, пока мы не собрали всё в цельный проект вместе с кофейней и не открыли офлайн-пространство в мае 2024-го.
— Так, по порядку: семья-команда — это кто?
— Я с супругой и двумя младшими братьями.
Супруга Малика — графический дизайнер, художник, невероятно талантливый человек. Именно Малика ответственна за всё, что происходит по части контента: сама придумывает, сама снимает, сама монтирует. Без неё Bazr был бы абсолютно другим — боюсь даже представить каким…
Брат Ризван — талантливый винтаж-мен, человек, который занимается поиском, закупкой и поставкой одежды и отвечает за то, чтобы покупатели получали только самую стильную одежду в лучшем виде. Любит всё винтажное, хип-хоп, винил.
Брат Мага — молодой амбициозный человек, который берётся за всё и делает это с непринужденной лёгкостью. Человек, который всегда старается прислушиваться к голосу разума и сохраняет баланс творческих сил в команде. С нами с самого начала и до конца. На данный момент занимается операционными задачами и с недавних пор начал снимать контент.
— Как и когда пришла идея создания именно кофе-бара? Ещё и винтажного? Ещё и «бара»?
— Мысли о кофейне в винтажном стиле были задолго до поездки в Стамбул и магазина одежды. Открытие магазина — триггер для давней задумки и хороший повод для старта кофейни. Кофеен много, магазинов одежды — ещё больше, а вот кофеен с шоурумом практически нет. Интересная концепция, хоть и не новая.
— Мысль о таком концепте как нагрянула?
— Мы были в разных пабах и барах Европы, Москвы, Петербурга и отмечали их сложность, аутентичность, наполненность. А на Кавказе с этим очень сложно, и тут таких мест очень мало. Мы хотели познакомить людей с этой атмосферой, дать им прочувствовать её, но в более понятной форме — с кофе. Спикизи-кофе-бар, почему нет?
На Кавказе алкоголь не пьют (зачем, если есть кофе?), поэтому-то и должны быть кофе-бары.
Мы сложили нашу любовь к старинной атмосфере пабов и хорошему кофе и получили Bazr bar.
— Что означает ваше название и как его нашли?
— Слово «базр» — тюркское, поэтому оно в том или ином виде присутствует практически во всех тюркоязычных странах. «Базр» — это «базар, рынок». Место, где можно встретить интересных людей, торговцев издалека, лучшего друга или даже найти себе спутника жизни. Одно из немногих доступных для населения общественных мест в городах древности. Теперь это имя принадлежит единому пространству, где можно выпить кофе по-ирландски в только что купленной ветровке баскетбольной команды из Бостона.
— Откуда такая любовь к винтажу? Почему не что-то хайповое московское в духе «бежевая кофейня и фотогеничные десерты»?
— В нашей жизни достаточно бежевого и минимализма, поэтому мы и захотели наполнить её тем, чего нам так не хватало в любимом Нальчике. Мы — та самая ложка винтажного дёгтя в бочке прекрасного минимализма.
— Но есть ведь в этой бочке примесь и чего-то большего…
— Да, тут включилась наша любовь к истории, истории вещей. Мы живём в самый невероятный исторический период, буквально становимся свидетелями колоссальных изменений. Технологии развиваются и улучшаются ежемесячно, товар производится так быстро и дёшево, что становится очень доступным. Поэтому мы покупаем много и бездумно — масс-маркет, одним словом.
— Bazr находится в старом доме прямо в центре Нальчика. Признавайтесь, сколько людей (или хотя бы нервных клеток) полегло, чтобы разместиться в этом козырном месте? Не поверю, что нашли по объявлению.
— Помещение мы искали год, причём находится оно на единственной улице, которая бы подошла нам концептуально. Мы изначально видели Bazr там: эта улица — с узнаваемым характером европейских уютных променадов.
Мы уже было сняли это помещение, но упустили: там начали ремонт другие арендаторы. Мы почти потеряли надежду найти нужное нам место и были готовы на компромиссы, но по неизвестной причине арендаторы решили съехать через полгода. Судьба подарила нам второй шанс, упускать который мы не собирались. И вот мы здесь.
При этом для нас важно, чтобы помещение было с низкими потолками, какие обычно бывают у аутентичных заведений в подсобных помещениях старых домов. Если правильно расставить световые акценты, то эффект будет не давящий, а уютный, как и должно быть в пабах и спикизи-барах. А в магазине винтажной одежды это усилило андеграундный эффект.
— Как долго устраивали помещение под себя? Где искали детали интерьера, винтажную мебель?
— Ремонт длился 10 месяцев, с июля 2023 года. Это и боль, и радость. Но больше боль. Первая и основная причина — стилистика. Часть кофейни — это винтажная эклектика, а часть магазина — техно-индастриал.
Сложности возникли уже на этапе проектирования: специалистов, которые бы смогли взяться за такой интерьер, не было ни за пределами нашего города, ни в Нальчике. Большинство мастеров, начиная с отделки стен и заканчивая латунными решетками, закрывающими вентиляционные отверстия, отказывались от исполнения заказов. И их можно понять: мы всегда требовали несовершенства в работе, неровные стены, цвет дерева не такой насыщенности, «А можете вырезать узоры не так ровно?».
Мы требовали «странные» вещи от всех исполнителей, и всё заканчивалось тем, что нам приходилось делать большую часть самим.
И отсюда выходит вторая причина боли ремонта — отсутствие опыта в этом. Среди нас не было профессиональных декораторов, электриков, прорабов или краснодеревщиков. Но так получилось, что в некоторых из нас эти умения прорезались.
Мы освоили программы моделирования, деревообработку (использовали дуб, бук, ясень, березу и сосну), занимались лепниной, чтобы придать нужную фактуру нашему атланту, декорировали стены и потолки для создания ощущения, что ремонту не один десяток лет. Но хочется отметить поддержку окружающих и тех, кто всё-таки соглашался на наши авантюрные заказы, терпел наши правки и ставил себе профессиональные вызовы. Это было интересно.
Затраты на логистику были очень и очень существенными: стол — из Калининграда, бокалы — из Британии, шкаф — из Москвы, барельеф и дубовая дверь — из Петербурга, барометр — из Тбилиси, бутылка — из Римини, приборы — из Парижа.
Впрочем, половина элементов декора у нас уже была; мы вообще многое собирали с чётким осознанием того, что это будет «в баре». Что-то нам дарили, что-то покупали сами. Мы так и оправдывали себе всякие покупки на барахолках и в антикварных магазинах разных городов. «Давай купим эти неработающие часы за 140 долларов», и фраза «для бара» сразу ставила точку в вопросе «А зачем?».
— Что самое дорогое из интерьерного у вас есть?
— Ну, например, стол из Калининграда нам обошёлся в 50 тысяч, правда, доставка была чуть больше 30. На барельеф потратили сущие копейки — около семи тысяч.
Самое дорогое, если не считать технику, наверное, бельгийский шкаф — 170 тысяч плюс доставка. И это очень и очень низкие цены на такие предметы.
— Сколько примерно вы потратили на ремонт?
— Сложно такую работу просчитать. Её ценность — как раз в том, что она несовершенна на первый взгляд, но очень профессиональна по части технологий и подхода к производству. Например, нам было важно сделать своими руками всю деревянную барную стойку так, как бы это сделали владельцы баров раньше. Поэтому у нас барная стойка неидеальная, но при этом достаточно аутентичная и аккуратная. А гвозди там — латунные, так как латунь использовалась в кораблестроении, потому что подходит для зон повышенной влажности.
Гости этого не видят. Но мы знаем.
Но, если бы мы нашли на все задачи нужных специалистов, вложения в открытие заведения точно бы превысили 10 миллионов рублей.
— В какой момент вы ощутили, что дело «пошло»?
— Сразу, со дня открытия. Но мы всё ещё идём. И находимся в режиме настройки и поиска бизнес-баланса.
— Какая у вас сейчас проходимость в будни и выходные? Какой средний чек, если не секрет?
— Bazr — это всё же вечернее выходное место, поэтому 65% выручки делается в вечернее время. А средний чек — 550 рублей.
— Что приносит больше прибыли — магазин или кофейня?
— Больше — магазин. В кофейне слишком много переменных, которые сложно учесть сходу без опыта, — качество поставляемой продукции, кофе, гости, бариста. Очень много всего, что требует большого внимания, впрочем, как и в любой кофейне. А в магазине мы работаем с конкретными вещами, скаутим крутые изделия по всему миру и продаём уникальный в Нальчике товар.
— У вас больше 14 тысяч подписчиков — как сумели этого добиться? Особый коллаб, рилс на миллион (а у вас такой есть), кавказское сарафанное радио?
— Просто делаем то, что любим, и стараемся каждый раз делать лучше и лучше. Считаем, что значение миллионных рилсов сильно преувеличено.
— Кстати, о регионе: какие плюсы и минусы в том, чтобы открывать заведение на Кавказе?
— В России в целом очень и очень высокий уровень общепита, а уровень развития кофейной индустрии на Кавказе вообще поражает: количество спешлти-кофеен на душу населения — очень большое, а высокая конкуренция держит в тонусе.
— Есть подозрение, что у вас большая статья расходов на SMM, а ваши творцы учились вместе с Кантемиром Балаговым. Всё кинематографично! Раскройте секрет, кто в команде?
— Контент и всё, что с ним связано, — это очень большая часть Bazr. У нас к этому особое отношение. Расходы на SMM — это самая малая часть, потому что костяк SMM-команды — это два человека: я и супруга Малика. Мы и делаем большую часть контента: снимаем, ставим свет, цветокор, придумываем идеи, ищем моделей, монтируем.
Только полгода назад к нам присоединился в качестве SMM-специалиста ещё один человек, работу которого мы оплачиваем, а месяц назад — сотрудник по части контента.
— Сколько времени вы тратите на один ролик?
— Подготовка к съёмке и сама съёмка занимают весомую часть времени: например, на простой короткий рилс уходит восемь часов работы. Но мы довольны и любим снимать.
В планах — открыть контент-агентство и делать коммерческие ролики для крупных компаний.
— Класс! Тогда ещё один вопрос по SMM: почему решили развивать исключительно запрещёнку? В Нальчике это главная соцсеть?
— Instagram и после блокировки не потерял свою актуальность — вся молодёжь там. Да и мы сами. Так что почему бы и нет.
— На финал о любимой теме — о еде. Как вы придумываете локальные напитки? Как, например, появился «фраппе-урбеч» и насколько такие эксклюзивы «заходят»?
— «Фраппе-урбеч» — лучший холодный кофейный напиток, серьёзно! Попробуйте сами! Только важно, чтобы урбеч был из миндаля правильного сорта. Вы знали, что миндаль сильно отличается по вкусу от сорта к сорту?
Если не ошибаюсь, напиток придумали в Дагестане, где он стал настолько популярным, что «урбеч-эпидемия» охватила весь Кавказ. Оно и неудивительно: напиток действительно хорош и пользуется популярностью.
— И всё-таки как вы их придумываете? Есть ли что-то локальное помимо «фраппе-урбеча»?
— Да, мы говорим про винтаж, антиквариат, но акцент у нас всё-таки на напитках: мы же спешлти-кофейня. Используем спешлти-зерно и тратим уйму времени, средств и сил на то, чтобы экстрагировать правильное соотношение веществ в конечной чашке эспрессо. А эспрессо — это основа для всех остальных кофейных напитков.
В начале барную карту нам составлял один из лучших (а в этом году — официально лучший) бариста России — наш друг и наставник Артур Щербаков. Сейчас новые напитки и рецептуры мы вводим самостоятельно: это всегда командная работа. Я и четыре наших бариста собираемся и намечаем план и тематику следующего сезонного меню, разрабатываем и обсуждаем, достоен ли напиток из сезонного меню перейти в ранг «исключительных» и навсегда закрепиться в нашем меню.
— И не могу не спросить у молодого проекта: о чём мечтаете? Какие планы на год?
— Планируем заняться вторым проектом под названием Bazr, но уже в другой концепции и в другом городе. Идей масса — пытаемся находить время для реализации. Не заставим себя долго ждать — следите за новостями!
Фото предоставлены проектом Bazr
