В волгоградской библиотеке Горького продолжает расти творческий кластер. Через год после того, как там в бывшей ксероксной открылся первый независимый книжный, в середине ноября 2020, в соседнем помещении начала работу художественная мастерская Background. Её основатель Олег Тыртов учит рисовать аэрозолем на холстах и говорит, что хочет работать по принципам старых великих мастеров.

Мы поговорили с Олегом об открытии во времена коронавируса, мотивации и свободе в современном искусстве.

— Для начала расскажи в двух словах о себе.

— Я рисую. В двух словах. А вообще, в феврале будет 20 лет, как я пшикнул в первый раз. Потом ситуация менялась: я работал восемь лет в строительстве, занимался аэрографией, потом три года в общепите, а рисование бросил на несколько лет осознанно. Переосмысливал себя, хотел изголодаться по творчеству. А год назад встретил одну девушку, которая понимает в искусстве. Она меня взяла прям за грудки и сказала: «Если ты художник — ты не должен заниматься больше ничем». Это меня подтолкнуло задуматься о творчестве, а тут как раз подвернулось помещение.

— Как ты оказался в библиотеке?

— Я познакомился с Васей из «Книжного» (Василий Косымсков, основатель магазина, — прим. «Мастеров») ещё до того, как он открыл своё дело, и как раз помогал ему во время строительства. Здесь же [в библиотеке] всё советское, было много сложных вопросов, которые приходилось решать с местным руководством, — так мы с ними на контакт и вышли.

— Сначала кофейня, теперь твоё пространство. В чём интерес библиотеки делать здесь такой кластер?

— Им же важно привлекать к себе людей. У них есть нормы, планы и так далее. А мы повышаем посещаемость. У наших людей такой менталитет, что продажи с первого раза в лоб не работают. Но они ходят ко мне раз за разом мимо этой тётечки за стойкой. И каждый раз она им пару вопросов задаёт. Так потом и будут читательские оформляться.

— А ты сам будешь помогать или продвигать библиотеку?

— Конечно. Мне интересно. Здесь большой объём искусствоведческой литературы. 

Да я и помогаю уже. Здесь рядом со мной будет их коворкинг — просто зона, где можно посидеть на мешках, почиллить. Я занялся её обустройством, поскольку она прямо перед входом в мастерскую.

— Ты начал стройку в карантин. Боялся?

— Опасения были, но куда без них. Они и сейчас есть. У меня никакой бизнес-модели. Может, это правильно, может, и нет. В любом случае просто посмотрим.

— Где брал деньги на старт?

— У меня было немножно, я взял кредит ещё, занял у родителей бабла. Получилось всего около 350 тысяч, из них 250 [ушло] на ремонт. Но я в итоге не рассчитал и уже открылся как есть.

Но я не любитель перерезания ленточек и эпатажа. Многие уже знают, что я работаю. Это более комфортный поток, когда люди постепенно приходят не на какой-то движ, [чтобы] сфотаться, а к художнику. Так что техническое открытие — норм.

— Окей, а зарабатываешь чем?

— Провожу занятия, продаю холсты. Плюс чуть попозже я хочу открыть здесь небольшой канцелярский магазин. Во-первых, и в библиотеке часто нужно, а во-вторых, просто чтобы самому не ехать в случае чего. Тут вообще система очень простая: покупаешь в «Офисмаге» оптом по такой же, как у них, розничной цене, продаёшь, разница себе. Ещё планирую сотрудничать с одним столяром: будем делать всякие профильные вещи для художников типа пеналов.

— Объясни, что это вообще за место?

— Полноценная мастерская, классическая, с полным циклом. Раньше было как, у великих художников? У них была мастерская, были подмастерья, они изготавливали себе рамы, тянули холсты.

В перспективе хочу собирать людей, давать возможность художникам встречаться, общаться, проводить лекции. 

— Чем ты сам рисуешь?

— Аэрозолем и кистью.

— А учишь?

— Тоже смешанно.

— У нас учат рисовать аэрозолем в городе?

— Нет, и вряд ли будут. У нас есть одни девчонки, но они просто сами рисуют. Выезжают на объекты, расписывают стены. Мне уже 35, я старенький — лазать по стенам не хочу. Моя задача — перенести аэрозоль в галерею.

— Сам лазал по стенам?

— Конечно, с этого всё начиналось. Сначала подвалы-танцульки, потом каляки-маляки. Конечно, смешные. Недавно нашёл старые эскизы. Поулыбало меня.

— А как с классическими студиями отношения?

— Нейтральные. Я понимаю, о чём ты спрашиваешь, о конкуренции. Но у нас вообще разный подход к работе. У них как? Ты записался на мастер-класс, неделю ждёшь, потом три часа тарабанишь, а за пять минут до конца тебе шепчут, мол, давай-давай, пора, там следующая группа. Я так не хочу. Здесь рядом коворкинг, открытая зона. Я почти всегда здесь. Человек захотел — зашёл. Постепенно спланирую, конечно, сетку мероприятий, но не впритык.

— Как вообще проводятся мастер-классы?

— У меня нет чёткого плана, с чего начинать учить и как. Ко мне приходят люди, я им показываю, как и что делать, а попутно рассказываю о технической части: как фон наносить, почему нельзя баллон вверх ногами держать и всё такое.

Пока только пришёл к выводу, что мне удобнее заниматься индивидуально или, если в группе, до трёх человек. Очень важно тесное общение. Процесс получается более магическим, отслеживается реакция человека на творчество.

 — Что с целевой аудиторией? Ты решил, для кого всё это делаешь?

— Для себя, как бы это ни звучало. Я так долго шёл к этому, что сейчас уже точно не смогу остановиться. Если говорить об учениках, то это просто все заинтересованные. Я понимаю, что у меня нормально с коммуникативными навыками, куча опыта, которым я могу делиться. И пока это всё.

Пока я просто опробовал уроки на людях, понимающих в искусстве. Просто чтобы понять, насколько это стоит того. Им понравилось.

— Хорошо, но раскручиваться как-то планируешь?

— Да, через людей. Я же хочу сделать это место максимально открытым, без какой-то глупой мистичности типа «там вот за закрытыми дверями сидит таинственный художник». Сейчас уже мы общаемся с ребятами из «Линий» (волгоградское сообщество современных художников, — прим. «Мастеров»), с Алиной Даулеткалиевой, которая у них главная. Они сами собираются здесь пообщаться, Алина лекции читает. И инстаграм ещё завёл.

— Что за название и лого? Почему так?

— Бэкграунд — обычный термин художественный. Основа или фон, на котором пишется картина. А шрифт оригинальный из «Назад в будущее». Очень люблю этот фильм, потому что это идеальное произведение кинематографа — я его до сих пор пересматриваю.

— Баллончики — отдушина для людей? Всё ещё что-то такое, запретное?

— Может, и так, да. На стенах нельзя рисовать — вот и тянутся. Но сейчас вообще в искусстве всё очень свободно, если письки не рисовать на заборе. Ты можешь себя выражать как угодно. Здесь вот рядом мастерская Чаплыгина (советский и российский скульптор, — прим. «Мастеров»), так он рассказывал, что, когда рисовал голых женщин, его за это советское правительство очень сильно попрекало, поэтому у него какой-то яркой карьеры и не сложилось. А сейчас всё свободно — граффити уже давно не под запретом.