— Вы помните, как возникла идея «Стрижа»?

— Помню очень хорошо. Я ушёл с последнего места работы, где был наёмным сотрудником. Работал я до этого в сфере маркетинга, интернет-маркетинга, рекламы, PR, GR — в общем, все производные рекламиста. И последнее, чем я занимался, это отладка бизнес-процессов.

— Раньше вы занимались Creative space (первый в Ростове-на-Дону творческий кластер — прим. «Мастеров»). Барбершоп был сразу после него?

— Изначально был просветительский проект «Лекториум». Мы организовывали лекции, и в какой-то момент встал вопрос о площадке для мероприятий, потому что  Публичная библиотека нас пару раз подставляла. А так как у нас всё было полностью бесплатно, не было возможности технически обустроить место с нуля — проектор купить и какие-то элементарные вещи. Нам нужна была площадка, которая вмещала бы человек сто и имела бы мультимедиа-оборудование. Из этой потребности родился Creative space.

— После этого разворот в сторону барберинга выглядит очень резким.

— Это всё из культурологической потребности внутренней. В «Лекториуме», а потом в Creative space и в «Стриже» была нехватка какая-то, собственная потребность.

— Вы сами открывали «Стриж» или с партнером?

— У меня был соучредитель на тот момент, в 2013 году, Павел Платонов. Сейчас он — довольно известная личность в архитектуре и дизайне.

— Сколько составили первоначальные вложения и когда удалось выйти на прибыль?

— Первоначальные вложения на 2013 год — это примерно миллион рублей. Для того, чтобы выйти в ноль, потребовалось года полтора, потому что это был такой очень жесткий черновик.

— Вы уже владели тогда навыками барбера или пришлось учиться?

— Учились уже на месте. С обучением тоже было достаточно сложно: это был Youtube, работы западных мастеров, которые даже туториалами нельзя было назвать, просто ребята стригли. У нас, к счастью на тот момент были люди, которые заканчивали учебные заведения как парикмахеры-универсалы, но было понятно, что это не та техника. Кто-то переучивался, кто-то учился, уже отсекая всё лишнее.

— Сколько сейчас людей в команде?

Сейчас нас семь человек. Что особенно выделяется в проектах, изначально сделанных с душой? Это та индустрия, где практически невозможно представить, чтобы мастер работал на одном месте сколько-нибудь продолжительное время; это постоянная гонка за лучшими условиями. А у нас получается, что ребята все в том или ином качестве в «Стриже» с самого начала. Основа — с 2013 года, плюс приходили ребята, работали сначала администраторами и учились.

— Здесь только в радиусе квартала три барбершопа, а вообще в центре города их огромное количество...

— В Ростове месяц назад было 38 барбершопов, не считая салонов красоты и мужских залов.

— Как боретесь с конкурентами?

— Да мы никак не боремся, если честно. Нам постоянно задают вопросы — как так, у вас всё расписано, все дни под завязочку и запись на несколько дней вперёд. Это всё благодаря бекграунду,  Creative space, «Лекториуму».

— Вы выступаете против франшиз, почему?

— Да, есть такое. Наверное, если бы не выступали против, в 2018 году было бы представительств 50 «Стрижа» по всей необъятной родине. Изначально это был проект для души, не для коммерции.

— Как относитесь к франшизным барбершопам, подавляющее большинство ваших конкурентов именно такие?

— К сожалению, да. Сейчас в этой индустрии происходит то же, что и в целом с обществом. Эпоха романтиков и первооткрывателей прошла. Времена, когда все мечтали стать космонавтами прошли, сейчас все хотят стать прокурорами или милиционерами.

— На клиентах сказывается, штучный ли это барбершоп или сеть, франшиза?

— Вопрос в том, что с самого начала мы не гнались за количеством клиентов, несмотря на то, что я по образованию рекламист, маркетолог. Здесь история про сапожника без сапогов. Мы рекламой никогда специально не занимались, рекламные бюджеты не выделяли. У нас не было никогда задачи пригнать как можно больше клиентов, нам было важно, как мы стрижём и кого мы стрижём.

— Как тогда вы видите развитие «Стрижа»?

— Может быть только за счёт горизонтального расширения. Не многие поняли этот манёвр, но в прошлом году я открывал на декабрь заведение. Снял пустующее помещение и обустроил там барбершоп, а через месяц закрыл. Для многих это сложно воспринимать, к сожалению — нет такой культуры, чтобы открыть шоу-рум на месяц, снять помещение под рождественскую ярмарку общегородскую или под вечеринку, не клуб, а именно какое-нибудь пустующее прикольное место. Для многих это осталось непонятным, но вообще я за такие форматы.

— Сколько в среднем оставляет у вас клиент?

— Средний чек у нас, могу сказать точно, — 1180 рублей.

— Как формируется цена, если прибыль для вас не главное?

— Затратная часть всё время меняется, и, к сожалению, не в сторону снижения. Всё, с чем мы работаем, — а импортозамещение не скоро придёт в эту сферу — начиная с талька, заканчивая оборудованием, ножницами, машинками, косметикой, всё это импортное. Хотим мы или не хотим, рынок влияет на нас. Против ветра… далеко не пойдёшь.

— К слову о рекламе, года три назад у вас был собственный сериал «Мужские истории»…

— Это ни в коем случае не рассматривалось нами как некая реклама. Это тоже внутренние потребности. Еще до появления «Стрижа» была идея снять некий сериал. Изначально затея была немного другая, был интересен гид по мужскому стилю в виде игрового сериала небольшого. Потом, когда появился «Стриж», мы с моим другом Ваней Космыниным сидели, выпивали и буквально за десять минут диалога появилась концепция, появился и дал согласие первый герой — (музыкант, выступающий в стиле алкоджаз — прим. «Мастеров») Марк Котляр.

— Вы смогли оценить рекламный эффект от сериала?

— Очень сложно оценивать. До сих пор бывает, заходят люди, говорят, вот, я видел ваш сериал или видел какой-то эпизод. Но как прямую рекламу мы это не рассматривали.

Мы, получается, немного опередили время. С момента первой серии прошло уже почти пять лет, и немного эпоху Youtube и видеоконтента мы обогнали. Я думаю, если бы мы делали это сейчас, эффект был бы гораздо большим.

— В одном из интервью вы говорили о культурной миссии «Стрижа». Она поменялась за эти годы?

— Тогда мы превратились в пропагандистов целого пласта потребления, начиная от стрижек, заканчивая крафтовым пивом. На тот момент у нас была барная функция, тоже из собственной неудовлетворенной потребности. Тут мы тоже немного обогнали время: на открытие «Стрижа» мы привезли первую кегу крафтового пива и разливали его бесплатно.

— Первую в Ростове?

— Первую в Ростове, да, это совершенно официальная информация. Это было то, чего раньше не было, подход к стрижкам, подход к проведению досуга. Потом мы немного дистанцировались от этой культуры барберинга.

— Это связано с франшизами, коммерцией?

— Да, это и из-за франшиз, и из-за коммерции — какое-то упрощение происходит. От первоначальной идеи возрождения барберинга уже практически ничего не осталось, кроме названия. Всё, как только можно было вывернуть, уже вывернули. Все, что можно было добавить, добавили — пожалуйста, есть и кальян, и депиляция.

— Как вы видите свою миссию в такой ситуации?

— Свою миссию мы видим в поддержке независимых таких же проектов, которые, к счастью, ещё есть. Есть замечательный питерский Headbusters. Астраханцы, наши друзья, JAB, хотя они и пробуют себя на рынке эксплуатации франшиз со своим подходом. Есть проект, который мы тоже считаем нашими близкими друзьями — это Kharkov City Barbers, а также московский проект, который импонирует, die Apotheke и барбершоп Dudes.

— В чём заключается поддержка?

— Это некое комьюнити. И как и совсем остальным, в принципе, либо ты «тру» либо «не тру». Нет ни одного сетевого проекта, в котором бы надолго задерживались настоящие мастера, пришедшие не на волне моды, не в погоне за деньгами, а целенаправленно, в силу своих интересов.