С профессиональным выгоранием сталкивается всё больше людей: сверхурочная работа и отсутствие выходных вместо ожидаемого удовлетворения приносят лишь депрессию и «усталость от усталости». Ещё в 2019 году Всемирная организация здравоохранения официально признала профвыгорание болезнью, однако универсального снадобья от недуга миллениалов по-прежнему не изобрели. Мы попросили пятерых руководителей разных петербургских проектов поделиться своими историями на эту тему и советами о том, как вытаскивать себя из вялого и безразличного состояния.
Текст:
Маша Кокоурова
Михаил Голдобин, создатель и управляющий коливинга «Уютное гнёздышко»
По своей природе я — холерик: привык отдавать деятельности все свои энергию и время, но интенсивно заниматься чем-то определённым могу примерно два года. Дальше у меня появляются усталость и нервное напряжение, причём это не зависит от того, что именно я делаю, и задач, которые решаю.
В ноябре у меня случился «пик»: я ни с кем не общался, не отвечал даже на важные звонки, почти не ел и не выходил на улицу, спал днём и смотрел бессмысленное кино ночью. Тогда я решил написать пост, чтобы ответить на все вопросы, которыми были завалены все мессенджеры, чтобы люди не обижались на меня за то, что я им временно не отвечаю. Ведь я просто физически не мог этого делать.
— Сложно назвать этот период «паузой». Скорее похоже на то, когда прибор перегревается и выключается. Помню свои ощущения: когда написал и выложил пост, мне сразу стало как-то легче. Поэтому могу, наверное, порекомендовать сделать так же. Многие ребята поддержали и спрашивали, всё ли у меня хорошо. За что им спасибо.
Михаил Голдобин
основатель коливинга «Уютное гнёздышко»
Вообще, я считаю, что культ силы, власти и маскулинности, именно «культ», — это негативное, крайне опасное из-за своей недооценённости явление. «Человек не робот, он должен отдыхать» — это шаблонная фраза, но мы часто о ней забываем. Отдых путаем с праздностью и гедонизмом, авральный режим работы становится нормальным и даже «почётным». Что-то типа: «Смотрите, я так много работаю — у меня нет времени на ваши встречи и развлечения, я зарабатываю деньги». Такие люди быстро попадают в тяжёлую эмоциональную яму, дела идут на спад, и их достижения обнуляются.
Три совета, когда кажется, что прибор вот-вот перегреется:
•
остановись и сделай перерыв. Это самое сложное, ведь кажется, что всё разрушится, если ты отпустишь ситуацию хотя бы на один день;
•
желательно уехать — если есть возможность, — в отдалённое тихое место и много гулять на свежем воздухе. Отдохни и постарайся структурировать все свои мысли и планы;
•
можно и нужно рефлексировать, просто общаться с самим собой. И найти свой способ, который поможет тебе в дальнейшем успешно решать эту проблему, ведь она будет возникать снова. И это нормально, просто нужно быть к этому готовым.
Маша Грекова, руководитель инклюзивных мастерских «Простые вещи» и первого инклюзивного кафе «Огурцы»
Краткосрочные профдепрессии у меня происходят в среднем раз в неделю. В какой-то момент я просто перерабатываю, устаю, ложусь на день, встаю — и всё продолжается. Тут важно переключаться. Я обычно просто не могу страдать больше трёх дней. Просто знаю, что всё конечно, плохое — в том числе.
— Я понимаю, что силы на исходе, когда становлюсь сентиментальной и плачу по любому поводу. Например, иногда прихожу в мастерские, начинается обед, и тут я могу осознать, что из всего, что приготовлено, я ничего не хочу есть, и расплакаться из-за этого. Ещё в такие периоды любая посильная задача начинает меня вышибать.
Маша Грекова
руководитель инклюзивных мастерских «Простые вещи»
Мне в последнее время часто звонят из регионов и говорят: «Маша, как у вас хорошо получается, нам бы тоже так, мы родители особых детей, вот у нас...» и дальше начинают делиться со мной своими переживаниями. Когда я в ресурсе, то всегда могу структурировано им ответить, дать советы, а иногда просто сижу и думаю, сколько в мире ещё надо чинить.
Но даже отдых у меня происходит в рабочих местах: могу в наше кафе прийти в выходной день, просто потому что оно мне нравится. Я эмоционально привязана и к людям, и к месту, поэтому мне важно быть в «Огурцах». Здесь меня мотивируют люди. Но большинство из тех, с кем я общаюсь, ещё и работают со мной, поэтому это палка о двух концах: так или иначе мы начнём говорить о работе. Это нормально, обычно меня это даже вдохновляет. Просто стоит ограничивать себя от постоянных принятий каких-то решений по работе.
— Для себя я обозначила субботу днём, когда я отдыхаю, потому что в воскресенье готовлюсь к рабочей неделе. Поэтому именно в субботу я могу позволить себе весь день пролежать дома или съездить на залив, посмотреть на море. Мне достаточно приехать на берег, в Комарово или в Севкабель Порт, например, десять минут постоять — и всё. Это очень помогает и расслабляет. Вода в целом как-то отключает — в этом плане мне здорово помогало даже плавание в обычном бассейне.
Маша Грекова
руководитель инклюзивных мастерских «Простые вещи»
Ещё у меня появилось правило: утром я гуляю с собакой, потом завтракаю и вот только после этого беру телефон в руки, когда уже выхожу из дома. То есть у меня нет такого, что, как только открываю глаза, сразу проверяю телефон. Конечно, раньше я именно так и делала, но постепенно отучилась, и теперь это здорово помогает. Хочу такой режим ещё и вечером, но пока далеко не всегда получается.
Еда, конечно, очень спасает. Я начинаю готовить, когда понимаю, что больше ничего толкового уже не сделаю. В этом году однажды поймала себя на том, что ночью стою и варю уху по-фински. Это самое сложное из того, что умею готовить! Тогда я поняла, что у меня уже немного что-то стало съезжать. Я не люблю кофе и редко пью воду, поэтому раньше могла ежедневно выпивать по пол-литра колы, где много сахара и кофеина. Это был подзаряд, без которого я не могла обойтись. Но от него я тоже отвыкла, теперь как допинг только орешки.
— Иногда я могу крушить и ломать, когда мне кажется, что всё куда-то не туда съезжает. Или сорваться и нагрубить, а потом буду извиняться полдня. Но, видя, что мой котелок уже перегревается, ребята могут отправить меня домой, ещё и вызовут такси, и посадят в него. Когда в коллективе тёплые отношения, это, конечно, спасает.
Маша Грекова
руководитель инклюзивных мастерских «Простые вещи»
Когда море уже не радует, а уха по-фински почти готова, то стоит задуматься о том, чтобы:
•
пойти к психотерапевту. Он нужен всем. Отличие от психолога в том, что он даст настоящую терапию. Врач просто поможет разобраться в ситуации. Книги, самодиагностика — ерунда, поэтому нужно идти к человеку;
•
перестать куда-то гнать: мы всё успеем. Легче относиться ко времени и дедлайнам: можно чуть отодвигать какие-то штуки, если осознаёшь, что сейчас ты на в силах это сделать;
•
беречься. «Я не спал всю ночь, но сдал всё вовремя» — в этом ничего героического. Лучше написать письмо, мол, не успеваю, сделаю чуть позже, чем насиловать себя. Если никакого удовольствия не получаешь, то зачем это всё?
Анастасия Романова, главный редактор интернет-издания «Развилка»
В конце декабря, когда пришло время сдавать отчёты и ставить цели на следующий год, я осознала, что мои ресурсы конечны. Ощущение, когда ты даже руку поднять не можешь, нет сил, — настолько ты выжат.
Апатия к работе у главреда — это убийственная и страшная вещь не только для тебя самого, но и для коллектива и издания в целом. Главред, конечно, тоже человек, но он не имеет права на депрессию, особенно в небольшом в медиа, как наше. Если ты перестаёшь раздавать заряд энергии и работать как генератор, можешь быть уверен, что это начало конца. Ведь главный редактор обычно становится примером продуктивности, отношения к ошибкам, примером спокойствия и качества работы.
— Мой последний, декабрьский, кризис длился полтора месяца — до конца января. Были и мигрени, и желание не выходить из дома неделями. Вот четыре стены есть, и тебе хорошо. Аппетита не было — я тогда перешла на кофе и сигареты. А ведь когда сидишь сутками дома, выпиваешь очень много кофе и выкуриваешь очень много сигарет. Но по факту я сама себя загоняла в эту ловушку — на самом деле стоит хотя бы нормально питаться, и всё уже не так плохо.
Анастасия Романова
главный редактор интернет-издания «Развилка»
Когда я погружаюсь в глубокую апатию, стараюсь обходиться без внешней помощи, только своими силами. Если периодически прибегать к поддержке от друзей, мужа, семьи, ты рискуешь оказаться в ситуации, когда найти энергию где-то внутри себя уже сложно, потому что не знаешь как. Да и близкие не всегда могут быть рядом.
Мне помогала йога. Я всегда скептически к ней относилась, но спустя время осознала, что меняется внутреннее состояние вслед за телом. Помогли ещё плавание и книги, особенно нон-фикшн. Ведь проблема такой апатии в том, что она наступает после максимального эмоционального напряжения и смятения. Это происходит в голове из-за кучи информации, что никак не структурирована и не разложена.
Лично мне чтение книг про управление и менеджмент помогает разложить на компоненты ситуации, которые до этого вводили в прострацию. Больше всех мне запала «Корпорация гениев: как управлять творческим коллективом», автор — Эд Кэтмел. Такие книги успокаивают и дают понимание, что ты не один такой бесталанный руководитель и то, что с тобой происходит, — абсолютно нормально.
— Главным лекарством от этого кризиса стала, пожалуй, поездка домой. Я слетала к семье в Пермь, увиделась с родными, друзьями, учителями. Там я много готовила сама и именно сладости — большие бисквитные торты. Собирать их, украшать — это даже некая терапия и медитация.
Анастасия Романова
главный редактор интернет-издания «Развилка»
Если сил нет даже на то, чтобы поднять руку, то:
•
для начала стоит понять причину истощения: это нехватка физических ресурсов или именно эмоциональное выгорание;
•
если дело в физике, то стоит постараться взять хотя бы два полноценных выходных, отключить телефон и отоспаться. Если проблема где-то глубже, то тут тоже надо сперва постараться выдохнуть, взять выходные и заняться собой. Объесться, включить в колонках любимую музыку;
•
научиться любить и понимать себя и стараться жить осознанно.
Алёна Шарикова, арт-директор свободного пространства «Цифербург»
Я думаю, есть огромная связь между нелюбимой работой и профвыгоранием: его возможность увеличивается в разы, особенно если коллективчик такой себе. Это было у меня и многих моих друзей, и очень сложно, особенно в период какого-то кризиса или дефицита, признаться себе, что я не хочу этим заниматься, и закрыть дверь, никогда к ней не возвращаясь.
В одном всероссийском проекте, над которым я работала в Москве, была странная обстановка. Все сплетничали, в буквальном смысле орали в коридорах и кабинетах друг на друга, без конца жаловались, что терпеть всё это не могут, но продолжали. Я тогда просто слушала, впитывала, как губка. В работе меня всё устраивало, я чувствовала себя частью большого и важного дела — поначалу. И поэтому искренне не понимала: если вам всё так не нравится, зачем вы здесь и рассказываете всё мне? Тогда я начала закрываться, замыкалась всё сильнее, и моя эффективность падала — дедлайны горели, звонки бесконечно откладывались, я тупила, перелистывая вкладки браузера.
Плюсом к этому наши рабочие отношения были построены так, что тебе совестно было уходить в 18:30, когда заканчивается рабочий день, ведь все сидят. Зачем откладывать на завтра? И день увеличивался в геометрической прогрессии.
— Все эти факторы наслаивались, это был день сурка. Моя личная жизнь летела в топку: мой молодой человек работал допоздна или по ночам, когда он был дома — я спала мёртвым сном, когда я бодрствовала — он или спал, или был на работе. Мы не виделись, а если пересекались, были крайне раздражены. Нам некогда было что-то обсудить, поделиться, расслабиться вместе.
Алёна Шарикова
арт-директор свободного пространства «Цифербург»
В итоге это вылилось в жёсткую психосоматику. Несмотря ни на что, я много спала, следила за питанием и ела чуть ли не по расписанию, умудрялась прогуливаться и прочее. Но я вся покрылась прыщами, было больно дотрагиваться до спины, лица, скрыть это было невозможно. Ещё были синяки под глазами, впалые щёки: меня не узнавали по паспорту, потому что на фото я — приличный розовощёкий человек. Многие говорили: «Ты такая убитая, уставшая, жалко на тебя взглянуть». Ну да, ребят, спасибо, это очень помогает.
— И когда сама Вселенная сжалилась надо мной, подарила новый смысл жизни, и я смогла уйти из проекта так далеко, что переехала в другой город, мои прыщи прошли без лечения за неделю, хотя я соседствовала с ними около трёх месяцев и выводила всеми методами.
Алёна Шарикова
арт-директор свободного пространства «Цифербург»
Я стала легче просыпаться, и у меня появилось такое количество сил, что я начала новые поддерживающие отношения, закончила два проекта, поставила спектакль, сняла фильм для диплома с подругой, написала его текстовую часть и совершила ещё тысячу и одно дело, живя в Петербурге и мотаясь в Москву, за полтора месяца! Мне нужно было просто сильно захотеть уйти и сделать первый шаг к этому.
Если есть подозрение, что сил на работу нет из-за самой работы, то:
•
спросите себя: «На сколько процентов я люблю это дело?»;
•
выпишите плюсы и минусы, которые вы ощущаете от работы. Если всё походит на неудовлетворённость, отложите чуть-чуть денег и бегите. Оставаясь в той же среде или, не дай бог, сразу устраиваясь на новую работу, вы накликаете большую беду: не проанализируете опыт и потянете все проблемы за собой;
•
нужно отдыхать и хотя бы несколько минут в день не оценивать свою жизнь. Представьте, что вы стоите на обочине, а все ваши мысли, дела, заботы просто пролетают мимо вас с визгом. И будет всем счастье.
Алексей Соловьёв — один из создателей и совладелец кофейни «Биография»
На самом деле для меня всегда было подсознательной проблемой то, что апатия к работе появляется достаточно быстро. Это происходит не потому, что лень что-либо делать, а от постоянного повторения одних и тех же действий.
Когда мы открывали кофейню, работали каждый день без выходных вдвоём. Но по первости у нас были совершенно другие кассы (размер дневного оборота, — прим. ред.), нежели сейчас, поэтому уставали мы разве что от скуки. Сейчас, спустя полтора года, гостей в разы больше — достаточно отработать два дня подряд на ногах, и вечером второго дня ты уже ничего не хочешь. Кроме того, играет важную роль то, что работа связана с бесконечным общением с людьми: я ведь ещё и бариста. Даже учитывая, что я люблю общение и новые знакомства, иногда уже не хочется кого-то видеть и слышать, потому что просто пресыщаюсь.
К тому же я всегда хотел заниматься не теми вещами, которые делал в конкретный момент времени. Ну, то есть это не к тому, что я какой-то несчастный и делаю то, что мне не нравится. Это просто постоянное «сколько волка ни корми...» или «хорошо там, где нас нет». Вечно кажется, что есть более прибыльные, стабильные и интересные занятия, но иногда и это обманчиво.
— Я, честно, всегда мечтал быть профессиональным музыкантом, но в условиях мира, где нужно зарабатывать здесь и сейчас, и из-за отсутствия плана, как действовать в плане музыки, приходится постоянно откладывать этот момент. Но я пою иногда для себя и друзей, записываю и выкладываю в инстаграм: помогает.
Алексей Соловьёв
сооснователь и совладелец кофейни «Биография»
Подбадривать себя мне никогда не нужно, потому что рано вставать и быть в постоянном движении для меня — образ жизни. Как, впрочем, и общение с людьми. Другое дело, когда начинает откровенно тошнить от работы. Я в этом случае умею рубить с плеча и могу резко перестать заниматься этим, а начать чем-то другим. За 23 года я сменил шесть работ, причём все они были в абсолютно разных направлениях. Кого-то это шокирует, и часто я слышу, мол, «непостоянный». Но психолог на экспресс-консультации недавно мне объяснил, что это только моя жизнь, которую надо прожить для себя. Вот я и живу.
В цветочном бизнесе я видел финансовый потолок и кучу сложностей. Тогда решил, что эта тема бесполезная, и ушёл. Работая, например, в такси водителем, я ужасно переутомлялся и был выжат на все сто, а ведь некоторые пассажиры ещё и умудряются хамить на ровном месте — это ежедневный стресс. Сейчас мы решили частично делегировать свои задачи и взяли в кофейню третьего бариста, потому что сами не вывозим и хотим больше уделять внимания личной жизни.
— Но я никогда не позволю себе достигнуть реального состояния кризиса. Почему вообще работа должна бесить и истощать? Логично, что это не твоя работа. И самое главное в современном мире — это то, что никто тебя не распределял и не заставлял, а работ разных — миллион. Иди и пробуй новую. Некоторые когда-то решили терпеть и картинно страдать: может, им от этого интереснее жить. Отсюда и появляется понятие «профессиональный кризис». Это просто демагогия, как по мне.
Алексей Соловьёв
сооснователь и совладелец кофейни «Биография»
Не нравится — уходи. Только не стоит делать это в первый день, когда заметил такой негатив у себя в мыслях: может, это как раз незначительный момент, который не будет актуален уже завтра.
Если музыка уже не спасает, а возможности экспресс-консультации с психологом нет, то:
•
стоит попробовать делегировать всё, что можно делегировать без особых убытков;
•
когда такой возможности нет, то «расчехлить» свои хобби;
•
если всё по-прежнему тлен, то рубить с плеча и искать, создавать новое;
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
