Фотографии Софьи Компанейцевой публикуют Vogue, National Geographic и Holm Magazine. Она путешествует по миру в поисках ярких кадров, но каждый раз возвращается в родной Ямал.

Софья рассказала нам, как она борется со стереотипами в Ноябрьске, балансирует между страстью к делу и заботой о себе и с чего советует начать фотохудожнику.

«В Ноябрьске искусства нет»

Мой дедушка снимал на винтажную плёночную аппаратуру. В доме хранилось много фотокарточек: довоенные, дореволюционные — и меня в детстве это вдохновляло. По приезде к бабушке с дедушкой первым делом я пересматривала старые семейные фотографии и только потом ложилась спать после долгой поездки. 

Моя семья необычная: одна половина — художники и музыканты, вторая — врачи, и я попробовала себя в этих направлениях. Семь лет отдала художественной школе, отучилась в медицинском колледже, но поняла, что фотография для меня важнее: через снимок у меня лучше получается передать свои эмоции, опыт человека напротив. Сколько себя помню, столько и снимаю, но серьёзно этим занялась три года назад.

Можно сказать, что в творческом плане я нахожусь в вакууме. В Ноябрьске есть определённый стиль, и я от него сразу закрылась: здесь в основном работают взрослые, которые снимают свадьбы. Мне пришлось расти самостоятельно, не опираясь на кого-то. Ребята с особым фотовидением уезжают из Ноябрьска: например, мастер балетной фотографии Даша Волкова и fashion-фотограф Максим Баев. Почему не уезжаю я? Так сложились обстоятельства: финансовые, внутренние. Меня вдохновляют город и его колорит. Плюс мы с мужем много путешествовали, поэтому я не ощущала такой сильной изоляции в Ноябрьске. 

После медицинского я работала дизайнером в культурном учреждении ДСК «Ямал», где мы сделали фестиваль современного искусства: к нам приезжал художник Рома Бантик, также были разные скульпторы, живописцы, графисты. 

После этого многие персоны начали позиционировать себя как художников. Более того, даже на уровне администрации начали понимать, что у города есть в этом потребность: так появилась концепция музея современного искусства и естествознания.

«Главное — не растеряться» 

В прошлом году исполнилась моя мечта — меня опубликовали в интернет-издании Vogue. Пару раз я оказывалась на главной странице Vogue Italia, где рядом были работы девушки, которой я вдохновлялась, когда начинала. Но моя цель — бумажный формат, поэтому и еду учиться в «Британку» (Британскую высшую школу дизайна, — прим. «Мастеров»), чтобы получить больше знаний и уверенности. Но я всё равно ощущаю себя провинциалкой.

В «Британку» я решила поступить спустя три года фотографирования «на ощупь», без чёткого понимания, как это должно быть. Смотрела я на неё два года, но не могла и подумать, что буду там учиться, потому что считала, что там невозможный для меня уровень и мне не дотянуться. Но в январе я задумалась о том, что делать дальше, и мне нужен был толчок. Так я решила попробовать поступить — в любом случае я бы ничего не потеряла. Я собрала портфолио, отправила документы, прошла Zoom-собеседование… Когда пришло письмо о том, что меня зачислили, я визжала. 

Публикации в журналах — только часть большой цели: я хочу заниматься фотографией всю жизнь и быть востребованной в индустрии. Это самый большой роман моей жизни.

«Шагнуть в чёрное зеркало»

Во время пандемии меня спас от скуки онлайн-проект — удалённая фотосессия. Я приехала из Вьетнама, попала на свой двухнедельный карантин, а потом и на всероссийскую самоизоляцию. Во время съёмки онлайн мне удалось сотворить хаос в чужой квартире, находясь по ту сторону ноутбука. Я будто управляла персонажем в Sims 3, говорила: «Сюда поставь книжки, а туда — люстру». Интересно, но сложно: ты не можешь сам подойти, поправить волосы модели, например, — ты должен шагнуть в чёрное зеркало. Не знаю, захочу ли я повторить это ещё раз… Надеюсь, не придётся: всё-таки живая работа создаёт определённую энергию.

Вообще, у меня есть модели, с которыми я чувствую особую связь, те, что передают мои взгляды. Люблю нестандарт: например, вижу девчонку в толпе, она чем-то цепляет, зову фотографироваться — и это всегда оказывается персонаж с интересной историей. Кого-то я встретила в Burger King, кого-то заметила мимоходом на улице. В основном я работаю с непрофессиональными моделями: с ними мы вместе растём. Иногда в Ноябрьск приезжают профессиональные модели, которые раньше тут жили, и это повод создать крутые снимки.   

Случалось, что модели, с которыми мы работали на коммерческом проекте, сотрудничали со мной и на творческих началах. Так, девочка в цветах с обнажённой съёмки была изначально клиенткой, но иногда коммерция перерастает в творчество. Деньги для меня не стоят на первом месте. Хотя доход со съёмок покрывает расходы на жизнь, покупку техники, путешествия. Когда я оканчивала медицинский, даже не могла подумать, что буду зарабатывать творчеством. 

«Эта работа оказалась терапией»

Насмотренность, среда, тренды — всё это влияет на фотографию. Недавно у Balenciaga вышла коллекция в рыцарском стиле. А я в 2017 году делала съёмку с доспехами из банок энергетика, перчатками из папье-маше.

Часто я закладываю какую-то историю, которую не хочется никому рассказывать вербально, и использую язык фотографии: так я будто говорю ещё и с самой собой. Второй вариант — когда высказывание кадра идёт от человека, которого я снимаю. 

Например, с моделью, которая заболела раком груди, мы визуально выразили мысль: «Да, это происходит. Я не стесняюсь себя и тех обстоятельств, в которые попала». У нас табуированы рак и голое человеческое тело — тема мне близка: моя тётя умерла от рака груди, и эта работа оказалась терапией, ведь нам обеим было это нужно. 

Тётя была дизайнером, рукодельничала, шила кукол. Она жутко горела творчеством. Последнее, что она сделала, — сама отлила плитку, которая похожа по стилю на колодец со мхом в Sims. И после этого ей диагностировали рак. Это заставило меня задуматься о том, что, когда ты чем-то чересчур горишь, это может сжечь тебя дотла. У многих есть такая черта: не жалеть себя ради любимого дела.