«Флоу» — это кофейня-лекторий, которую в Тюмени открыли в сентябре 2020 года, почти сразу после окончания карантина. Изначально проект задумывался как кофейня «для своих», но со временем комьюнити существенно выросло.

Мы поговорили с основателем «Флоу», предпринимателем Александром Сучковым, о глобальной миссии, состоянии потока и том, почему кофейня так привязана к своему месту.

— Как это место появилось?

— Вообще, изначально мы открыли The Architect, она находится в этом же здании на четвёртом этаже, — это компания, которая занимается диджитал-маркетингом, всем, что связано с SMM, продвижением, сайтами, контент-маркетингом, и это всё для застройщиков. У The Architect два соучреда — Марсель Габдульманов и я. Этой компании уже два года.

— Как из этого всего родилась кофейня?

— Здесь [в помещении кофейни] в своё время был цветочный магазин. Как раз началась пандемия — мы с партнёром обратили внимание, что цветочный закрылся. Как-то выходили из офиса и подумали: «Блин, было бы клёво, наверное, открыть здесь какой-то плейс, чтобы наши ребята из The Architect могли приходить и отдыхать где-то».

— Вы решили сделать кофейню для своей компании?

— Всё верно! Хотелось сделать какое-то место, чтобы ребята могли не только отдыхать, но и проводить какие-то совместные встречи, где мы делимся знаниями. Мне захотелось сделать лекторий, место про людей из моей компании и для людей извне, которые хотят развиваться.

— Сколько времени вы потратили на открытие?

— В августе мы придумали, что будем открываться, и сделали это за месяц: 9 сентября просто открыли кофейню. Изначально нас было двое соучредителей: партнёр из The Architect был и здесь учредителем до зимы. Потом, в силу нехватки времени и ресурсов, он предложил выкупить часть его доли, и сейчас кофейня полностью в моей собственности. 

До середины ноября мы все работали вместе. Теперь у нас в команде бариста, управляющая, маркетолог (он же SMM-специалист) — я не могу сказать, что на этом заканчивается команда, но они те, кто максимально погружён в дело. Другие люди… Ну, например, всё, что вы видите здесь (я про оформление, стикеры), это делали своими руками ребята из The Architect.

— Сколько потратили на старт?

— Немного, в самом деле. Это вообще не секрет: у меня даже есть телеграм-канал, где я периодически публикую результаты и идеи изменения кофейни. Мы открылись за 600-700 тысяч, это с арендой, в принципе, со всем. 

Мы тут платим порядка 700 рублей за квадрат, но в центре высокая коммуналка. Притом арендодатель просто офигенный, я постоянно с ним общаюсь, и нет такого, что мы сняли и больше не общаемся. Я рассказываю о разных проблемах, даю обратную связь.

— Когда всё начало окупаться?

— Есть такая тема, что в общепите срок окупаемости — где-то шесть месяцев, в нашем случае это было порядка четырёх месяцев. У меня есть отчёты, по которым можно просто отследить — кривая, где мы были: минус 60 тысяч, минус 40 тысяч, а потом ноль. Сейчас мы уже, естественно, не «в минусе»: есть доход, который мы инвестируем в развитие кофейни. Себе я ничего не беру.

— И сколько же, если не секрет?

— От 180 до 250 тысяч [в месяц]. Это где-то до 50 клиентов в день.

— Вы себе не взяли ничего?

— Да, вообще ни рубля себе. Это можно было сделать, отказаться от некоторых инвестиций, но я понимаю, что нужно обратно в кофейню возвращать.

— Что для вас «Флоу»?

— У нас была смешная история, когда я договаривался с арендодателями по поводу помещения, они спросили, как будет назваться, я сказал: «Флоу». Арендодатель ввёл в Google и скидывает мне результат: там какая-то рэперская штука про читку. Я ответил, что нет, есть книга Михая Чиксентмихайи «Поток», и «Флоу» в переводе с английского и есть «поток». Автор книги как раз рассказывает о состоянии потока, и в основе смыслов лежит поток состояния.

Если обратить внимание на рисунок на стене и колонне, это всё такой единый поток, который через весь плейс у нас проходит. Смысл в том, что в нашей кофейне каждый может попасть в потоковое состояние. Ну и почему ещё кофе: я люблю кофе, он помогает сконцентрироваться и попасть в это стояние.

— Вы не боитесь, что к вам будут приходить прежде всего ради лекций, а не ради кофе?

— Да нет, я не против, чтобы к нам приходили ради лекций. Судя по обратной связи, мы делаем очень многое, чтобы, когда человек приходит на лекции, тот продукт, который настоящий, съедобный, соответствовал человеку и вызвал какую-то симпатию.

— Как вы ищете лекторов?

— У меня есть большое и интересное комьюнити — оно может рассказать очень много крутой информации. Плюс есть ребята, которых я не знаю, но прошу прийти.

Интересный момент, которым я пользуюсь и рекомендую пользоваться всем, — иногда нам кажется, что если кому-то сейчас напишу, то этот человек ответит: «Блин, слушай, нет», как-то ответит так, как нам не понравится, — для нас изначально это стрессовая ситуация. На самом деле все люди готовы отвечать. Самое главное — как ты сформулируешь свой запрос. Спикеры, с которыми мы не знакомы, которым мы пишем и чётко говорим, что от них хотим и как всё будет, всегда соглашаются, и ещё не было такого, чтобы нам кто-то отказал.

— А вы сами проводили лекции?

— Я и сейчас периодически бываю лектором, потому что есть много знаний, которыми хочется поделиться. 

— Сколько лекций всего провели в кофейне?

— Мы планируем завести электронное табло где-то здесь: сколько было гостей на лекции, сколько было лекций. Каждые выходные проходит до четырёх встреч. Это порядка 300-500 лекций за весь период.

— Вы помните своего первого гостя?

— Я думаю, что это ребята из The Architect. Я просто взял первый сваренный фильтр и с этим чайником поднялся к нам в кабинет, сказал, что угощаю. Все свои стаканчики поставили, попили — так и началось.

— Теперь понятно, почему кофейня находится именно здесь.

— Да, это самый главный был принцип, что если бы эта кофейня находилась в другом районе, то её бы и не было.

— Кто ваша аудитория?

— Если днём это обычная кофейня, то вечером бутлегер — это некое место для избранных, только определённое количество людей знает, что здесь проходят какие-то мероприятия. Днём большая часть аудитории — это офисные работники, даже не обязательно нашего офиса, а вечером в действительности приходят люди, которым интересно послушать лекцию, поговорить. Сложно охарактеризовать этих людей, но точно это те, кто хочет развиваться, получать новые знания.

— Это новый тренд на жажду самосовершенствоваться?

— Мне кажется, это всегда было. У меня есть внутренняя, глобальная миссия: хочется развивать эту культуру лектория и получения знаний через общение. Это мой внутренний запрос.

— Как меню разрабатывали?

— Давайте честно: я не мыслю со всей этой историей с кухней, ведь это кропотливая работа. Я очень люблю свою команду, те ребята, которые сейчас работают, — это всё благодаря им. Моя роль минимальна — какое-то стратегическое видение. Я понимаю, куда нужно двигаться, понимаю, плюс-минус, что бы мне хотелось здесь видеть. А команда настолько крутая и самостоятельная, что они способны, когда у меня какая-то бредовая идея возникает, вовремя остановить меня. 

— Дружить выгоднее, чем конкурировать?

— Да, уверен в этом. 

Мы с Витей Завьяловым из Surf *21 периодически встречаемся, открыто разговариваем, как кто хочет развивать свою кофейню, делимся идеями, и это только делает сильнее и меня, и его. «Рыба пила и ела», что здесь недалеко, за поворотом, поставляет нам часть десертов, так как у нас есть внутренний запрос стать ещё более экофрендли. Например, они привозят нам вегетарианские десерты. Это наша ближайшая стратегия на полгода — уходить от пластика, идти в эту сторону.

— Экологичность в предпринимательстве окупается, помогает продавать?

— Я не могу сказать, что это только в рамках бизнеса. Да, конечно, это тоже связано с маркетингом, но в основном это внутренний запрос. Мне откликается, когда я пью чай из стаканчика, а у этого стаканчика не пластиковая крыша, а бумажная, а сам стаканчик без пластика внутри: это вызывает внутреннее спокойствие. Хочу рассказывать и показывать людям, что можно по-другому.

— Специфика Сибири влияет?

— Бессмысленно делать просто кофейню, вне зависимости от того, в каком городе она находится — Москва, Тюмень или Барнаул: вам нужна идея, которая будет вас отличать от конкурентов.

— Почему вы не откроете что-нибудь, например, в Москве?

— В тех условиях, в каких мы живём, особенно в мире после пандемии, это не вопрос. Грани уже стёрты — я могу летать в Москву еженедельно, несколько раз, если мне это необходимо. Зачем мне жить там, если я не вижу там смыслов. Кто-то говорит, что там большее количество умных людей, — окей, побывай там, пообщайся, вернись и сделай здесь что-то клёвое. Я сторонник такого мнения: не место меняет людей, а люди меняют места.