— Расскажите, почему именно обувь и конкретно «босоногая»? 

— О пошиве обуви я задумалась, когда находилась в декрете и искала обувь на первые шаги своему ребёнку. Тогда мне случайно (или не случайно) попалась статья о «босоногой» обуви. Меня это заинтересовало. Я начала изучать исследования, научные статьи и поняла, что для себя и своего ребёнка хочу именно такую обувь. Но в России на тот момент её отшивали всего два бренда, а заказывать из Европы — дорого и долго. Поэтому решила попробовать сшить сама: первую пару — для сына, затем — для себя. Параллельно завела страницу в соцсетях — люди начали интересоваться и заказывать.

— Помните, чем именно вас покорила эта идея?

— В первую очередь я обратила внимание на логичность широкой носовой части. Очень странно, что люди столько лет на задумывались об этом, и очень интересно, кто же тот первый человек, который решил, что стопы должны подстраиваться под обувь, а не наоборот. 

— Ну а ещё?

— Плоская подошва. Я уже много лет до этого ходила без каблуков просто потому, что мне было некомфортно, а я стараюсь прислушиваться к себе. Мне даже на работе, до декрета, делали замечания, но я продолжала игнорировать каблуки. И тут я узнаю, что они действительно вредны и тело меня не обманывает. 

— Из офиса легко перейти на хендмейд? 

— До этого я пять лет занималась вязанием на заказ. Уходя в декрет в 2020 году, я планировала сделать основным своим заработком именно вязание, чтобы не возвращаться в офис.

— Что заставило вас обратить внимание именно на обувной бизнес? Ведь сначала идея, а потом уже научные статьи...

— После тех зародившихся сомнений про вязание я решила обратиться к «проводнику», чтобы посмотреть своё истинное предназначение с помощью определённых практик. И вот там-то я и увидела, что моё предназначение — это производить обувь. Я не видела, что именно «босоногую»: к этому я пришла уже сама.

Но, чем больше я погружалась в эту тему, тем больше она меня увлекала, и я решила попробовать. 

— Круто! Особенно тем, что это всё по итогу сработало. Сколько времени вы потратили на обучение?

— Я зарегистрировала самозанятость в феврале 2022 года, а до этого, примерно месяцев восемь, сама просто изучала все моменты, шерстила информацию и искала материалы. Научиться шить с нуля, да ещё и сразу обувь, — это очень не быстрое дело, я вам скажу.

— С чего вы начали и что купили для первых пар обуви?

— Я люблю эстетику, поэтому даже инструменты подбирала соответствующие. Если это киянка или параллельный разметчик, то обязательно с деревянной ручкой; если коврик для раскроя, то чёрный. У меня был стандартный набор кожевенника: нож, ножницы, пробойники, киянка, параллельный разметчик, коврик для раскроя, различные нитки и иголки, кисти, клей и, собственно, сам материал.

— Как долго искали, подбирали материалы? 

— У меня ушло очень много времени на поиски того самого. Первую свою модель Lapti я шила из пробки, которую заказывала из Португалии, а сейчас этой возможности нет, к сожалению, поэтому из пробки больше не шьём. После очень долго искала ту самую экокожу премиум-качества — из разных мест заказывала образцы, но всё было не то. И свершилось чудо: материал найден. Сейчас заказываем экокожу через российских посредников, поскольку у них уже налажена логистика.

— У нас экокожу премиум-качества ещё не научились производить?

— У нас в принципе такое не производят, к сожалению. Возможно, когда-нибудь и начнут. Из России у нас сейчас — только подошва микропора, которую делают на кировском заводе. 

— Как набирали команду и какие именно специалисты были нужны? Ну, не сапожники же... или..?

— Знаете, для меня самое главное — чтобы человек был хороший. Поскольку я самоучка, то и своих сотрудников обучаю сама. Для меня не так важен опыт, но, конечно, он приветствуется. 

— Как вы вообще сумели предугадать тренд? Ведь он сейчас только зарождается, проектов по-прежнему мало, а тут такой основательный, да ещё и из далёкой относительно столицы Тюмени, где полгода зима.

— Дело в том, что я не считаю «босоногую» обувь трендом; я считаю, что это обувь будущего. Люди сейчас всё больше начинают ценить комфорт и выбирают именно то, в чём действительно удобно. Им не так важно, кто и что о них подумает. Знаете, «босоногая» обувь в этом смысле — очень хороший психолог.

— К различным вариантам мы вернёмся, а пока ещё немного о спросе. Как вы его оцениваете?

— С каждым годом в России спрос всё выше — количество производителей такой обуви тоже увеличивается. Я верю, что настанет время и в магазинах будет продаваться только «босоногая» обувь. 

— Сейчас кто обычно её покупает? 

— Люди разных возрастов, часто мамы заказывают для своих детей. А вот мужчины гораздо реже встречаются среди покупателей, но они тоже есть, и это радует.

— Сильно ли падают доходы зимой? Удаётся ли «выезжать» на сумках и рюкзаках? 

— Не могу сказать, что зимой заказов становится сильно меньше: многие заранее покупают на следующий сезон, кто-то — для поездки в отпуск.

— Расскажите подробнее о географии: куда отправляете обувь и какой город лидирует? 

— В наших сандалиях ходят люди от Камчатки до Мексики. Сейчас география насчитывает 13 стран дальнего и ближнего зарубежья. Если говорить о России, то чаще всего — Москва и Петербург.

— Есть ли трудности с мерками, несмотря на то что у вас есть видеоинструкция? Что делаете, если обувь не подошла покупателю? 

— За всё время было семь случаев, что обувь не подошла и именно из-за неправильно снятых мерок. По первости я шла на уступки и возвращала деньги. Но в начале этого года решила, что пора выстраивать свои границы и не брать на себя ответственность других людей, потому что правильное снятие мерок — это ответственность заказчика. Моя же — в том, чтобы по этим меркам сшить. Тем более в Законе о защите прав потребителей есть пункт, в котором говорится: «… обувь и одежда, сшитая по индивидуальным меркам, возврату не подлежит».

— Сколько часов или дней вы тратите на создание одной пары? 

— Когда я отшивала одна, то на одну пару у меня уходило 2,5 суток. Сейчас мы с командой в месяц отшиваем почти 60 пар, но заказов гораздо больше. Сейчас очередь на индивидуальный пошив на конец августа.

— Масштабно! Насколько я знаю, начинали вы вообще с производства у себя в квартире?

— Да, почти два года у меня было «кухонное производство» в однокомнатной квартире, шила я всё это время на обычной бытовой машине. В ноябре 2023 года арендовали помещение и открыли небольшую мастерскую. И совсем недавно, 1 июля, мы заехали в новое просторное помещение.

— Расскажите об ассортименте: изначально же у вас было только четыре модели сандалий — две детские и две взрослые. А теперь и босоножки, и сумки. Когда и почему решили расширяться? 

— Сумки — это неотъемлемый аксессуар, поэтому здесь я долго не думала. Я просто шью то, что нужно и нравится мне самой. То же самое и с кроссовками.

У меня была мечта — отшить «босоногие» кроссовки.

— Про кроссовки — очень интересно. В моей голове трудно укладывается для них описание «босоногие». Сложно ли было воплотить эту идею? 

— Мне в один момент пришло предложение подать заявку на участие в арт-школе «Тавриды» «Дизайн российских кроссовок», и, к моему удивлению, её согласовали. Тогда я смогла создать эскиз своих кроссовок, вдохновившись ландшафтом. Там же я познакомилась с одним из руководителей российского производства, и на данный момент именно на их производстве мы отшиваем кроссовки. Шьются они из наших материалов и по нашим лекалам. Многие моменты дорабатывали с ними несколько раз — в итоге только с четвёртого я согласовала образец, который мы запустили в работу.

— Как вам вообще участие в подобных государственных проектах? Я знаю, что вы участвовали и в тюменском грантовом конкурсе для креативного бизнеса. 

— Это очень полезные мероприятия! Я вообще считаю, что у нас в России очень много возможностей для предпринимателей и нужно ими пользоваться. На грантовые средства я смогла закупить кое-какое оборудование и новые материалы. А участие в «Тавриде» меня очень сильно воодушевило.

— У вас очень понятная и эстетичная страница бренда в VK и не менее — в Instagram*. На что больше упор и в какую соцсеть больше вложений? 

— Честно — не люблю VK и времени этой странице уделяю гораздо меньше. Основная аудитория — именно в Instagram, да и мне визуально больше нравится, поэтому вся информация в первую очередь появляется именно там.

— Как продвигаете себя в Instagram?

— Рекламой мы не пользуемся совсем, хотя там каждый день и через день пишут блогеры с предложением прорекламировать наш товар, но я не соглашаюсь. Мы не закупаем рекламу и не работаем по бартеру. Вся наша реклама — это сарафанное радио и мы сами, поскольку ходим в своей обуви и с нашими сумками. Люди часто подходят и интересуются, где можно такое же купить.

— Как вы тогда набрали аудиторию? У вас сейчас больше 7,5 тысяч подписчиков. 

— Я сразу завела аккаунт, и люди каким-то странным образом стали узнавать обо мне и подписываться. Я никогда и нигде не давала рекламу — и до сих пор всё так. В день на страницу подписывается по несколько человек, рост аудитории — органический, и мне это нравится. В первый год было заказов, конечно, немного, но и подписчиков было гораздо меньше.

— К блогерам и бартеру почему так категоричны?

— Я не категорична. Просто стараюсь прислушиваться к себе, своим внутренним ощущениям, и сейчас я чувствую, что нам не нужна такая реклама. Это как с выходом на Wildberries: многие стали спрашивать, почему мы не появляемся на маркетплейсе, хотя у нас есть сейчас наличие. Ответ простой: я не хочу. Чувствую, что у нас совершенно иной путь. 

— Какие планы у «босоногой» обуви? Может, магазин в офлайне?

— Планы у нас наполеоновские. Сейчас стоит задача разработать зимнюю модель, а дальше и другие — взрослые и детские. Офлайн-магазин не планируем.