Могут ли экоубеждения приносить деньги и где грань между активизмом и предпринимательством? По нашей просьбе издание из Калининграда «Твой Бро» поговорило об этом с Олегом Пауковым, основателем проекта «Зелёное дело», который занимается сбором отходов для последующей переработки. 

За пять лет он прошёл напряжённый путь, рискуя всеми собственными финансовыми и временными ресурсами, чтобы привить местным жителям культуру разделения отходов и вывести её на более заметный уровень. Олег убедил чиновников, что эта совсем новая сфера деятельности для России требует финансовой поддержки со стороны государства, и сейчас Калининград — первый в России город с организацией раздельного сбора отходов в трёх видах сырья.

«У меня росло желание заняться тем, чем никто ещё не занимался»

Вопросы экологии всегда напоминали о себе в ситуациях как бытовых, так и связанных с профессиональной деятельностью. Когда преподавал немецкий в школе, мне попадались экологические тексты в учебнике. Когда служил в армии, обращал внимание, как много мусора. Когда работал прорабом на стройке, смотрел на горы картона и полиэтилена, служившие упаковкой стройматериалам, и понимал, что всё это окажется на свалке, а ведь можно было бы и заработать на всех этих отходах. Я даже обзванивал перерабатывающие предприятия, но они принимали большие объёмы, от тонны, что в моём случае собрать и отвезти было нереально. 

Стройка надоела — устроился таксистом, это был 2015 год. У меня росло желание заняться чем-то своим, чем никто больше не занимается, были разные идеи. Как-то, когда мы с товарищем положили глаз на другой проект, я засыпал под новостную программу и сквозь сон слышал что-то про картон, сортировку мусора. Проснувшись, полдня проходил с мыслями на эту тему, а потом начал искать тот новостной сюжет и нашёл: двое предприниматели собирали с придомовых контейнеров упаковку и жаловались на то, что картон из баков попадается грязный. Я подумал: «Зачем делать так, чтобы бумага и другие отходы попадали в мусорный контейнер, если можно забирать их прямо из дома?». Ночью я уже был в Калининграде.

«Продал машину, заправился на последние 500 рублей и поехал за макулатурой»

Вернувшись, я сразу стал мониторить, что здесь можно сдавать на переработку, нашёл информацию о Союзе переработчиков и вступил в него, рассчитывая на помощь. К моей идее работать с жителями отнеслись со скепсисом: на тот момент все занимались в основном картоном и забирали его из магазинов и с промышленных предприятий — одним словом, где можно загрузиться по максимуму за одну поездку, и всё. Условия для переработчиков на тот момент времени были благоприятнее, чем сейчас, но никто ничего не предпринимал в сторону населения: минимум усилий, максимум прибыли. Сами калининградцы не были массово вовлечены в проблему разделения отходов, единственное, что помню, — организовывались небольшие локальные акции.

Тем не менее я решил идти своим путём. Продал машину, купил «каблучок» и принялся по телефонному справочнику по порядку всех обзванивать. У меня не было выбора: срочно нужно было зарабатывать, ведь деньги были вложены, а в кармане осталось только 500 рублей. Заправился на последние средства, поехал по адресам и заработал 1 200 рублей — их хватило, чтобы заправиться на следующий день, ещё и осталось что-то сверху. Поначалу я звонил в такие фирмы, где, по моим предположениям, могли бы быть картон, газеты и белая бумага. Потихоньку собирал базу, аккумулировал информацию, что ещё принимают в области на переработку. Днём забирал отходы к себе на придомовую территорию, вечером сортировал. 

Со временем у меня появился более или менее определённый маршрут: в Союзе переработчиков состояло порядка 30 предприятий. Заготовителей что тогда, что сейчас — всего четверо. Куда именно они девали привозимое мною сырьё — российским или зарубежным компаниям, — я не интересовался. Я действовал из логики: если у меня его покупают, значит, потом не выбросят. И сам руководствуюсь тем же: если ты это забрал, то не должен выбросить. Либо не забирай, либо не выбрасывай.

Полезные контакты, сарафанное радио и выход на горожан

За два месяца офисных объездов я встал на рельсы и мог позволить себе выходить на жителей, что было моей первостепенной задачей. Долго ломал голову, как это сделать: просто ходить и стучать в двери — не вариант. В один момент я узнал про благотворительный фонд «Сопричастность»: на одном новостных сайтов вышла публикация о том, как его обворовали. Я смекнул, что фонду сейчас нужны деньги, а я, по собственным расчётам, мог бы ему в этом помочь: в большинстве случаев я забирал макулатуру бесплатно, но, если она уже была рассортирована, платил за это деньги.

Организовав сбор сырья на базе фонда, я не только не зарабатывал, но ещё и приплачивал: к этому моменту уже смог поднакопить какую-то сумму. Финансовой выгоды в этом не было, но была информационная. Я предложил двойную цену за макулатуру, которую приносили бы граждане в фонд, взамен на размещение информации об осуществлении раздельного сбора и возможности вызвать меня на дом. Сарафанное радио сработало, а деньги, вырученные фондом, перечислялись на благие цели — все были довольны. 

Далее меня заметила благотворительная организация «Верю в чудо» и предложила сотрудничать в таком же виде. Потом подключился фонд «Аллеи Калининградской области», и как-то всё завертелось — пропорция осведомлённых жителей стала быстро расти. Плюс ко всему каждый раз, когда я заезжал в небольшие офисы, все сотрудники тоже узнавали о том, что я могу приехать и забрать макулатуру из дома. Ко мне стали обращаться аптеки, маленькие магазинчики. 

Однажды поступил звонок с просьбой срочно вывезти «мусор». А у меня в тот день всё шло не так: сырьё не смог сдать, топлива оставалось только на завтрашний день, денег не было вообще, а ехать аж на другой конец города. Но я почему-то не смог отказать, занял денег, заправился — оказалось, что это IT-компания, и потом эти ребята сделали мне сайт на очень приятных условиях. 

Три часа сна, «Коробка для спама» и «Экодворы»

Заявок становилось всё больше — в какой-то момент я перестал справляться в одиночку с таким количеством поступающих запросов, работал с шести утра до часу-трёх ночи и пришёл к решению расширяться.

Несмотря на то что я вышел в какой-то нереальный график, всё было на адреналине, и я чувствовал, что каждый день несёт мне расширение и продвижение. «Зелёное дело» росло как ребёнок, к которому я трепетно относился, и в октябре 2016 года я нашёл ему «дом»: арендовал территорию, на которую вывозил всё сырьё. К тому времени у меня было уже порядка 600 точек, и я собирал с них макулатуру, ПЭТ, жестяные банки. Один из заготовителей увидел, сколько я вожу (а это было по 12-15 тонн в месяц), и предложил мне в пользование автомобиль с уговором, что я буду сдавать сырьё только ему. Тогда же я рискнул взять в аренду второй автомобиль, нанял двух водителей, двух сортировщиков, отталкиваясь от того, что, если даже что-то пойдёт не так, рассчитаться со всеми денег хватит. Также у меня появилась помощница — Александра Цирульникова. И выстрелило! Мы сумели себя окупить и даже заработать — спустя год «Зелёное дело» приносило около 300 тысяч рублей дохода. 

А благодаря другой моей экопомощнице — Вике Устименко — появился проект «Коробка для спама». Мы всё не могли состыковаться, и, чтобы я смог вывезти макулатуру без её присутствия, она выставила коробку в подъезд. Коробкой воспользовался сосед, закинув в неё рекламные проспекты из почтового ящика, и идея разлетелась дальше — я стал приезжать, когда накапливалось от 5 кг сырья. Число таких коробок в подъездах достигало 174. 

У меня появилось больше времени, которое я направил на просветительскую деятельность: мы стали проводить экологические уроки в школах и фондах, акции по сбору макулатуры, затем решили привлечь к экологическому воспитанию самых маленьких и за год охватили 30 детских садов.

Кризис отрасли и финансовая нестабильность

В конце 2017 года сырьё стало дешеветь, в апреле 2018-го с изменением таможенного  законодательства появились пошлины — у меня «просел» весь пластик, а это 32 вида. Вывозить заготовителям стало нецелесообразно — я был вынужден сократить штат и снова работать в одиночку, дабы сохранить «Зелёное дело».

В 2018 году ко мне обратилась межрегиональная экологическая общественная организация «ЭКА» с просьбой стать её представителем в Калининграде. Так стали проводиться «Экодворы» — акции, осуществляющие раздельный сбор отходов. На них я подтянул Сашу Кандинова, с которым познакомился через благотворительный магазин одежды «Данкешоп», где он работал. Теперь региональным представителем является он и даже расширил виды принимаемых отходов: занялся органическими.

Мне пришлось опять работать с шести утра до трёх ночи, и до декабря я выплачивал долги. Надеялся, что выплачу, и всё пойдёт в гору, но тут, в январе, цены на сырьё снижаются максимально с 2015 года. Подешевели все позиции, для сравнения: ПЭТ стоил 18 рублей за кг, а сейчас — пять, макулатура — пять с половиной рублей за кг, а стала два рубля. 

«Все крутили пальцем у виска»

У меня стали возникать мысли о том, что нужно отсюда уезжать, потому что дальнейшее продвижение раздельного сбора в Калининградской области становилось всё труднее и труднее. В моём деле необходимо быть прежде всего активистом. Но продвигать экологические инициативы без денег не получится, так что сочетать их с предпринимательством 50/50 — это, на мой взгляд, самый разумный путь: ты можешь посвятить делу всё своё время и не отвлекаться на необходимость заработка на другой работе. На те деньги, которые я зарабатывал здесь, продвигать идеи экологии эффективно было невозможно, а в континентальной России, при её стоимости сырья, — более чем. Мне поступали предложения из Воронежа, Пятигорска, Нижнего Новгорода.

В январе 2020 года я получил предложение поучаствовать в конкурсе на обслуживание 60-ти контейнерных площадок для раздельного сбора отходов от населения. Так как я изначально присутствовал в зарождении этой истории (консультационно), мне было интересно, каким же будет результат. Я не планировал и не хотел обслуживать эти площадки, но подсчитал, что смогу окупить затраты: какая-то часть из сырья будет попадать ко мне из контейнеров, а я смогу выйти хотя бы «в ноль».

И вот в январе конкурс. Все, кто мог заявиться, крутили пальцем у виска, но я, честно говоря, всё это уже проходил ранее, когда только начинал этим заниматься. Не знаю, сколько компаний заявилось в итоге, вроде шесть-восемь, но по результатам конкурса у меня оказалось больше всего баллов. Так я заключил договор с ЕСОО, снова набрал команду и в первый же месяц работы опустился на дно. Причины: в январе и без того ликвидное сырьё (картон) снизилось в два раза — мои прогнозы не оправдались. Раздельный сбор меня добил.

Столкнувшись со сложностями, я принялся доказывать, что эта сфера нуждается в поддержке и без неё не выживет. Потратил месяц на обоснование: прописал все расчёты, расписал все нюансы, чтобы ни у кого — ни у Минэкологии, Минпрома, Минфина и ещё «десяти» министерств, чьи полномочия распространяются на эту сферу деятельности, — не оставалось вопросов. Мне удалось всех убедить, и прямые меры поддержки ожидались в мае. Чтобы дотянуть до мая, а был всего лишь март, я взял кредит, но тут пандемия, и все средства, которые могли бы пойти на поддержку, направились на маски и перчатки — и я снова остался в долгах. 

Общественный резонанс и решающий звонок из правительства

Светлое завтра не наступило, а кредит остался. Зато немного подросла стоимость сырья — я затянул пояс потуже, пересел на более дешёвую солярку и вошёл в режим экономии. В правительстве сказали, что деньги будут в августе, но на конкурсной основе. Пришлось взять ещё денег в долг — я брал не бездумно, а исходил из того, что наберу тот максимум, который в случае чего смогу покрыть, продав автобус, и рассчитаться со всеми. Стал готовить документы к конкурсу, но загвоздка была в том, что никогда не знаешь, у какого из контролирующих органов пройдёшь визирование, а на каком этапе — нет. Проблема заключается в сырой законодательной базе для этого нового вида деятельности.

И вот я дожил до августа, был убеждён, что эпопея сегодня-завтра закончится, и тут поступил звонок: возврат документов. А это означало, что заново всё переделывать и на всё уйдёт ещё как минимум месяц.

Позвонил мой давний товарищ, спросил, сколько нужно денег и когда верну, я сказал, что необходимо протянуть ещё месяц, и он одолжил. За полдня возник такой резонанс, что позвонили из приёмной губернатора и пригласили на встречу. Важно понимать, что никто ничего мне не обещал и денег я уже не ожидал, но было принципиально важно довести процедуру до конца. К тому же было, конечно, обидно всё бросать: в начале года замусоренность контейнеров достигала 80%, а к августу снизилась до 20%, и вот только мы приучили жителей сортировать отходы, как ситуация стала безвыходной...

Хэппи-энд с поддержкой и уникальный опыт для России

У меня снова появилась надежда. Необходимо было заново пройти всю процедуру, и тут уже конкурс по получению субсидии на обслуживание контейнеров для раздельного сбора стал интересен всем, в том числе тем, кто в самом начале крутил пальцем у виска. 

Я победил и получил субсидию в сентябре — сейчас интересно наблюдать за теми, кто говорит, что, мол, конкурс проводился специально под меня и что теперь я прикормленный… Но я не обращаю на это особого внимания. Мы смогли возобновить работу. 

«Зелёное дело» планирует расширяться. Ведь это моя идея с первого дня существования проекта — популяризировать сортировку отходов среди населения. Мне самому интересно, насколько эта сфера потенциальна для заработка, если вести её максимально прозрачно, с уплатой всех налогов. Пока что мне не кажется это выгодным предприятием, но среднюю зарплату в 40 тысяч рублей как предприниматель я с этого имею.

Ситуация с раздельным сбором и переработкой в Калининграде

Калининград в силу своего географического положения оказался в невыигрышной ситуации. Мы окружены границами, а переработке на территории региона подвергается лишь малая часть сырья. Здесь перерабатывают картон и переплавляют металл, а полиэтилен, ПЭТ вывозят в Россию и, возможно, Литву. По стране у нас самые низкие цены на сырьё, а деваться некуда: вокруг границы. До 2018 года заготовщиков было больше, некоторые предприятия аккумулировали, самостоятельно приводили сырьё в соответствующий вид, прессовали, гранулировали и вывозили, но с изменением таможенного законодательства им стало невыгодно это делать, поэтому многие перестали принимать пластик, продолжили свою работу в другом направлении, перепрофилировались, а некоторые вообще закрылись. 

Ситуация с батарейками и лампочками неоднозначная. Недавно на выезде журналистского пула на предприятия Союза переработчиков руководитель организации озвучил, что сырьё, получаемое вследствие переработки батареек, никому не нужно. Так что, возможно, будет принято решение насобирать 60 тонн батареек и отправить их поездом в Челябинск. То есть сейчас все эти батарейки просто лежат на складе.

Но, несмотря на все сложности, Калининград — первый российский город, в котором налажено трёхконтейнерное разделение — металл, ПЭТ и бумага с картоном. В других  регионах присутствует дуальный сбор — кеска для общего мусора и для отходов, которые можно переработать. Но для меня (и не только для меня) это профанация: стоит закинуть в кеску с металлом, ПЭТом и картоном пару мусорных мешков — можно заявить, что это ТКО (твёрдые коммунальные отходы, то есть мусор), и спокойно везти на полигон. Это способ насыщения: чем больше привозят на мусорный полигон, тем больше денег получают. Дуальный сбор в большинстве случаев — мошенническая схема. 

К счастью, государство принялось за разработку нормативной базы, и это даёт надежду, а в Калининградской области и результат, на приведение в порядок системы обращения с отходами.